Рахья, Яакко Абрамович

Яакко Рахья
Jaakko Rahja
Дата рождения:	13 января 1872(1872-01-13)
Место рождения:	Калайоки, Великое княжество Финляндское, Российская империя
Дата смерти:	22 февраля 1926(1926-02-22) (54 года)
Место смерти:	Петрозаводск, АКССР, РСФСР, СССР
Партия:	Коммунистическая партия Финляндии

Яакко (Яков) Абрамович Рахья (фин. Jaakko Rahja; 13 января 1872, Калайоки (Финляндия) — 22 февраля 1926, Петрозаводск) — деятель финского и русского революционного движения, советский политический и государственный деятель.

Брат Эйно Рахья и Юкка Рахья.

Биография

Старший из трёх братьев Рахья. Родился на севере Финляндии в общине города Калайоки (Kalajoki), одна из деревнь которой называется Рахья (Rahja). Его братья Эйно и Юкка родились в Кронштадте.

Работал на финской железной дороге, участвовал в гражданской войне в Финляндии, позже занимал политические и административные должности в Советской России.

Был Главным Уполномоченным Железных дорог Финляндской Республики по отделу Тяги.

При содействии В. И. Ленина в январе-марте 1918 года совершил поездку на поезде на Урал и в Сибирь, где закупил продовольствие для нужд рабочих и крестьян Финляндской Социалистической Рабочей Республики.

После поражения финской Красной гвардии в гражданской войне, бежал в Советскую Россию.

Был ранен 31 августа 1920 года в Клубе Куусинена, во время нападения соратников-коммунистов, недовольных поведением партийного руководства.

Работал заместителем председателя ЦИК Петроградской губернии по делам национальностей.

Затем в Автономной Карельской ССР являлся членом Центрального Исполнительного Комитета и наркомом Рабоче-Крестьянской Инспекции АКССР.

Умер от туберкулёза лёгких.

Похоронен в Братской могиле на площади Ленина в Петрозаводске.

Отрывок, характеризующий Рахья, Яакко Абрамович

Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.