Яковлев, Владимир Егорович

Владимир Егорович Яковлев
Род деятельности:	журналист, предприниматель
Дата рождения:	8 марта 1959(1959-03-08) (65 лет)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	Россия Россия Израиль Израиль
Отец:	Егор Владимирович Яковлев
Дети:	сын
Награды и премии:	Благодарность Президента Российской Федерации (25 июля 1996 года)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Владимир Егорович Яковлев (род. 8 марта 1959 года, Москва, СССР) — основатель, первый главный редактор, генеральный директор и владелец Издательского дома Коммерсантъ.

Репатриировался в Израиль, считает своим домом Тель-Авив.

Биография

Детство, юность, проект «КоммерсантЪ»

Сын известного советского журналиста Егора Владимировича Яковлева.

Окончил международное отделение факультета журналистики Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

После распределения работал в газете «Советская Россия», журнале «Работница», еженедельнике «Собеседник», до 1988 года работал корреспондентом журнала «Огонёк».

С 15 июня 1988 года — основатель и председатель правления информационного кооператива «Факт» (создан совместно с Глебом Павловским). Первоначально организация была создана в формате информационно-справочной службы с целью «снабжать своих потенциальных читателей — членов набиравшего в те годы размах кооперативного движения — фактами: контактной информацией, справочной литературой, текстами нормативных актов и документов».

В 1989 году по предложению вице-президента Союза кооператоров СССР «Факт» Артема Тарасова Владимир Яковлев вместе с Глебом Павловским запускает независимое информационное агентство «Постфактум» и газету «Коммерсантъ». Нулевой (пилотный) номер тогда ещё еженедельной газеты вышел в декабре 1989 года.

С 1989 года по 1999 год — основной владелец и руководитель газеты «Коммерсантъ», ставшей основной одноименного Издательского дома. С 1992 года Яковлев, являясь владельцем контрольного пакета акций, занял пост председателя правления ЗАО «КоммерсантЪ» (до 1992 года Владимир занимал пост главного редактора газеты).

Параллельно Владимир Яковлев занимался новыми проектами, такими как журнал «Домовой», в который он звал известного журналиста В. Д. Дранникова, но они не получили такой известности, как «Коммерсантъ».

В 1999 году 100 % акций издательского дома «Коммерсантъ» были приобретены Борисом Березовским и Бадри Патаркацишвили. В 2006 году «Коммерсантъ» выкупил Алишер Усманов, год спустя акции ИД были переведены на баланс «Коммерсантъ-Холдинга». Среди активов издательского дома были газета «Коммерсантъ», журналы «Деньги», «Власть», «Огонёк», «Автопилот», «Секрет фирмы», Weekend, Citizen K, радиостанция «Коммерсантъ FM» и телеканал «Коммерсантъ ТВ».

После «Коммерсанта»

“	Уникальная профессиональная способность врача — лечить людей. Уникальная профессиональная способность журналиста — делать значимое интересным	”
— Владимир Яковлев

В 2007 году Владимир Яковлев стал генеральным директором компании «Стрим-контент», которая занималась производством контента для кабельного телевидения (входила в АФК Систему, сейчас ЗАО "Телекомпания «СТРИМ»).

С 2007 года — член Совета директоров «Системы массмедиа», входящей в АФК Система, в этом же году основал компанию «Контент-бюро».

В 2008 году совместно с миллиардером Михаилом Прохоровым создал медиагруппу «Живи!». Цель компании — «запуск и управление инновационными медиапроектами». ООО «Контент-бюро Владимира Яковлева» выступило в качестве учредителя компании, при этом ОНЭКСИМу принадлежало более 90 % активов. Основными проектами компании стали журнал и интернет-проект «Сноб», проект о здоровом образе жизни «Живи!», включающий одноименные телеканал, сайт и клуб; газета и сайт F5, а также журнал «Русский пионер». В конце 2011 года Владимир Яковлев ушел с поста главного редактора проекта «Сноб» и президента медиагруппы «Живи!». Его сменил главный редактор русскоязычного GQ Николай Усков. По словам Ускова, смена руководства не была связана с политическими планами владельца группы Михаила Прохорова. По информации сетевого издания meduza.io его уход связан с нечистоплотностью в финансовых делах, уголовное дело не возбуждалось по желанию собственника медиа компании Михаила Прохорова .

В 2010 году Владимир подписался под открытым письмом президенту Российской Федерации с требованием скорейшего раскрытия преступлений против журналистов. Открытое письмо также подписали главные редакторы «Новой газеты», «Forbes.ru», «Русского репортера» и др.

В 2011 году Владимир Яковлев публично выступил в защиту журналиста Максима Ковальского. По мнению Яковлева, журналист был уволен из-за публикации статьи, «которая может не понравиться власти»..

В мае 2012 года Владимир запустил новый проект под названием «Возраст счастья». Проект посвящён активной старости и развивается на русском и английском языках.

Мнения

Ему приписывается авторство термина Global Russians.

Журналист принадлежит к плеяде перестроечных публицистов, сформировавших новояз 90-х:

Это молодое поколение — в основном дети тех самых шестидесятников Владимир Яковлев, Артём Боровик, Дмитрий Лиханов, Евгений Додолев, Александр Любимов, — уже берет своё. Представители недавней «золотой молодёжи», выросшие в огромных квартирах или проведшие отрочество за границей, молодые выпускники международного отделения журфака МГУ, они начинают делать погоду на телевидении и в прессе. Отличные стартовые возможности и врождённое отсутствие страха позволяет им в течение полугода растабуировать все запретные темы и посетить все горячие точки, куда прежде не ступала нога советского журналиста.

Книги

• [www.mann-ivanov-ferber.ru/books/special/age-of-happiness/ Возраст счастья]. М.:Манн, Иванов и Фербер, 2012. — 336 с. ISBN 978-5-91657-526-2
• [www.mann-ivanov-ferber.ru/books/zahotela_i_smogla/ Захотела и смогла]. М.:Манн, Иванов и Фербер, 2013. — 168 с. ISBN 978-5-91657-982-6
• [www.mann-ivanov-ferber.ru/books/zdorovee_budesh/ Здоровее будешь]. М.:Манн, Иванов и Фербер, 2013. — 168 с. ISBN 978-5-91657-983-3

Награды

• Благодарность Президента Российской Федерации (25 июля 1996 года) — за активное участие в организации и проведении выборной кампании Президента Российской Федерации в 1996 году.
• Человек года в номинации «Журналистика» по версии ФЕОР

См. также

• Новая журналистика

Ссылки

• Яковлев, Владимир Анатольевич — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.mediaatlas.ru/whoiswho/?a=view&id=1931 Биография на сайте mediaatlas.ru]
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=140428 Биография на сайте biografija.ru]
• [www.persons.ru/cgi/show.exe?Num=1726&Get=All&Item=53 Биография на сайте persons.ru]
• [www.gipp.ru/viewer.php?id=25235 Интервью 2008 года]
• [www.ria.ru/spravka/20111028/473871499.html Биография на сайте РИА новости]
• Илья Жегулев. [meduza.io/feature/2016/05/04/pokupatel-problem Покупатель проблем]. Meduza (4 мая 2016).

Отрывок, характеризующий Яковлев, Владимир Егорович

Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.