1-я отдельная женская добровольная стрелковая бригада
Поделись знанием:
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
| 1-я отдельная женская добровольная стрелковая бригада | |
 Эмблема ВС СССР | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Включает в себя | |
| Функция |
защита |
| Численность | |
| Дислокация | |
| Покровитель | |
| Участие в | |
1-я отдельная женская добровольная стрелковая бригада (1ожендобрсбр)[1][2] — формирование (отдельная стрелковая бригада) РККА, позднее войск НКВД ВС СССР в период Великой Отечественной войны.
В составе действующей армии 1-й, 2-й и 3-й отдельные стрелковые батальоны 1-й женской добровольческой стрелковой бригады войск НКВД СССР, в период с 8 января по 28 мая 1944 г.
История
В связи с большим количеством обращений от женщин, в центральные органы власти, а также на местах, в партийные и комсомольские организации, в военные комиссариаты и идя на встречу желанием советских женщин встать на защиту Родины с оружием в руках было принято решение о добровольном призыве в ВС СССР женщин. Так Государственный Комитет Обороны СССР издал Постановление № ГОКО-2470сс, от 3 ноября 1942 г., а в соответствии с ним был издан приказ НКО СССР, от 9 ноября 1942 г., о сформировании, в РККА ВС СССР, из женщин-добровольцев женской добровольческой стрелковой бригады.
[3]Сов. секретно ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГОКО-2470сс от 3 ноября 1942 г. Москва, Кремль
«О формировании женской добровольческой стрелковой бригады»
Идя навстречу желаниям женщин с оружием в руках защищать свою социалистическую родину, Государственный Комитет Обороны постановляет:ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ И. СТАЛИН
- 1. Сформировать в Московском военном округе к 1 февраля 1943 г. женскую добровольческую стрелковую бригаду по штатам № 04/330, 04/331, 04/333-04/343 с внесением в штаты следующих добавлений:
- а) увеличить расчёты: на противотанковое ружье до 3-х чел., на 45 мм пушку до 8 чел., на 76 мм пушку до 10 чел., на 82 мм миномёт до 6 человек;
- б) на каждую грузовую и специальную автомашину иметь по два шофёра;
- в) в составе автороты подвоза иметь мужскую команду для погрузки грузов, численностью 60 человек;
- г) в состав бригады ввести учебный батальон для подготовки младшего командного состава численностью 400 человек. Общую численность бригады установить 6 983 человека.
- 2. Формирование бригады возложить на начальника Главупраформа тов. Щаденко.
- 3. Отдельную женскую добровольческую стрелковую бригаду укомплектовать комсомолками и некомсомолками, путём тщательного отбора из числа добровольно изъявивших желание служить в Действующей Армии. Для пополнения бригады женщинами, имеющими боевой опыт, персонально отозвать с фронтов 1 000 женщин, согласно прилагаемому расчёту по фронтам (приложение № 1).
- 4. Должности командного и начальствующего состава, в первую очередь, заместить командирами-женщинами, имеющими боевой опыт. Впредь до подготовки и обеспечения бригады полностью женскими кадрами командного, политического и начальствующего состава, должности старшего, среднего и младшего начальствующего состава укомплектовать мужчинами, одновременно развернув ускоренную подготовку необходимого количества кадров из женщин.
- 5. Обязать начальника Главного Управления Кадров и начальников Главных Управлений НКО по специальности укомплектовать к 15 октября женскую бригаду специально отобранным, хорошо подготовленным, имеющим боевой опыт средним, старшим и высшим командным, политическим и начальствующим составом.
- 6. Обязать начальника Главупраформа тов. Щаденко укомплектовать женскую бригаду к 20 ноября специально отобранным, хорошо подготовленным и имеющим боевой опыт младшим начальствующим составом. Начальникам Главных Управлений НКО выделить потребное количество младшего командного состава специалистов по заявке начальника Главупраформа тов. Щаденко.
- 7. Обязать начальников Главных Управлений НКО организовать не позднее 15 ноября подготовку 2 000 средних командиров из женщин по специальности, согласно прилагаемого расчёта (приложение № 2).
- 8. Для подготовки бригаде обученного пополнения сформировать в МВО отдельный запасный женский стрелковый полк, численностью 3 200 человек.
- 9. Обязать ЦК ВЛКСМ (тов. Михайлова) для укомплектования бригады, запасного полка и курсов средних командиров отобрать 12 000 комсомолок и некомсомолок, из них 1 000 человек на фронтах.
- 10. Главному интенданту Красной Армии к 20 ноября изготовить и обеспечить бригаду обмундированием и снаряжением улучшенного качества.
- 11. Начальникам Главных Управлений НКО к 1 декабря 1942 г. обеспечить бригаду, запасный женский полк и курсы подготовки командиров из женщин вооружением, материальной частью, имуществом, повозками и упряжью.
- 12. Обязать начальника ГАБТУ тов. Федоренко обеспечить бригаду не позднее 15 декабря положенным автотранспортом.
- 13. Командующему войсками Московского Военного округа тов. Артемьеву обеспечить удобное расквартирование бригады и запасного полка и зачислить бригаду и полк на все виды довольствия, для чего отпустить МВО потребное количество продфуражных пайков.
- 14. Обязать НКПС (тов. Хрулёва) перевезти людей, лошадей, имущество и автотранспорт в сроки и пункты по заявке начальника Главупраформа тов. Щаденко.
— ЦАМО,
В соответствии с приказом Народного комиссара обороны СССР 1-я отдельная женская добровольная стрелковая бригада РККА к 20 ноября 1943 г. должна была быть передана в состав войск НКВД СССР (внутренние войска).[4] Бригада была передана комиссионо к 25 ноября 1943 г., о чём было доложено актами.[5]
Бригада, в составе войск НКВД СССР, выполняла боевые задачи по охране важных оборонных объектов, задержанию дезертиров и борьбе с бандитизмом, на территории Смоленской области РСФСР, обеспечивала охрану и оборону войскового тыла, в зоне наступления фронтов Красной Армии, действовавших на Белорусском операционном направлении.
1-я отдельная женская добровольная стрелковая бригада войск НКВД была расформирована 31 июля 1944 г..
Состав
В состав 1-й отдельной женской добровольной стрелковой бригады входили:
- Управление (штаб), Очаково (Кунцевский район г. Москва);
- отдельный стрелковый батальон;
- отдельный стрелковый батальон;
- отдельный стрелковый батальон;
- отдельный стрелковый батальон;
- отдельный пулемётный батальон;
- отдельный артиллерийский дивизион;
- отдельный миномётный дивизион;
- отдельный истребительно-противотанковый дивизион;
- отдельный учебный батальон;
Общая численность личного состава бригады около 7 000 человек (чел.).
На момент приёма-передачи в составе бригады:
- Штат офицеров — 506, по списку — 471 … участвовали в боевых действиях — 81, имеют ранения — 61, награждены орденами и медалями — 3 .. .;
- сержантского состава по штату — 1470, по списку — 1465, … участвовали в боевых действиях — 133, имеют ранения — 75, награждены орденами и медалями — 10…. Из кадра — 5, из запаса — 1460 .. .;
- рядового состава по штату — 4931 чел., по списку — 4885 чел., участвовали в боевых действиях — 134, имеют ранения — 51, награждены орденами и медалями — 7 … из кадра — нет, из запаса — 4885 чел .. .;
- По образованию начсостава бригады: окончили академии — 9 чел., курсы усовершенствования — 49 чел., окончили военные училища в мирное время — 28 чел., в военное время — 341 чел., не имеют военного образования — 43…
- По национальному составу: русские — 3987 чел., украинцы — 375, белорусов — 60, евреев — 58, татар — 79, армян — 1, башкир — 16, казахов — 1, коми — 111, чуваши — 33 и др..
В состав 1-й отдельной женской добровольной стрелковой бригады войск НКВД входили:
- Управление (штаб), г. Дорогобуж;
- подразделения обеспечения, г. Дорогобуж;
- 1-й отдельный стрелковый батальон, г. Вязьма;
- 2-й отдельный стрелковый батальон, г. Спас-Демянск;
- 3-й отдельный стрелковый батальон;
- 4-й отдельный стрелковый батальон, Починок;
другие части в г. Рославль и Ельня;
Командование (года)
См. также
- Центральная школа снайперской подготовки;
- 25-й гвардейский женский бомбардировочный авиационный полк;
- 46-й гвардейский женский ночной легкобомбардировочный авиационный полк;
- 586-й истребительный авиационный полк (586-й женский истребительный авиационный полк Войск ПВО);
- 587-й авиационный полк ближних бомбардировщиков;
- 588-й ночной авиационный полк;
Напишите отзыв о статье "1-я отдельная женская добровольная стрелковая бригада"
Примечания
- ↑ [www.jewniverse.ru/RED/Shneyer/glava5otv%5B1%5D.htm Арон Шнеер, Плен.]
- ↑ [nvo.ng.ru/realty/2012-03-02/1_pogony.html?mpril НВО, Погоны для русских Мадонн.]
- ↑ [www.teatrskazka.com/Raznoe/PostanovGKO/194211/gko_2470.html Постановление Государственный Комитет Обороны СССР № ГОКО-2470сс от 3 ноября 1942 г..]
- ↑ РГВА: фонд 38650, опись 1, дело 617 — «Организационно-штатные мероприятия 1943 год».
- ↑ РГВА: ф. 38650, оп. 1, д. 617, л. 546.
Литература
- Арон Шнеер, Плен.
Ссылки
- [www.teatrskazka.com/Raznoe/PostanovGKO/194211/gko_2470.html Постановление Государственный Комитет Обороны СССР № ГОКО-2470сс от 3 ноября 1942 г..]
- РГВА: фонд 38650, опись 1, дело 617 — «Организационно-штатные мероприятия 1943 год».
- РГВА: ф. 38650, оп. 1, д. 617, л. 437.
- РГВА: ф. 38650, оп. 1, д. 617, л. 546.
- [www.jewniverse.ru/RED/Shneyer/glava5otv%5B1%5D.htm Арон Шнеер, Плен.]
- [nvo.ng.ru/realty/2012-03-02/1_pogony.html?mpril НВО, Погоны для русских Мадонн.]
- [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]
Отрывок, характеризующий 1-я отдельная женская добровольная стрелковая бригада
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
