106 км (платформа Дальневосточной железной дороги)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 50°45′34″ с. ш. 142°38′45″ в. д. / 50.7595° с. ш. 142.6458° в. д. / 50.7595; 142.6458 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.7595&mlon=142.6458&zoom=17 (O)] (Я)
Платформа 106 км
Корсаков - Ноглики
Дальневосточная железная дорога
Отделение ж. д.:

Сахалинский регион

Дата открытия:

1975 год

Тип:

пассажирская

Электрифицирована:

не электрифицирована

Установленный километраж:

518

Расстояние до Корсакова:

518 км 

Расстояние до Ногликов:

135 км 

Код станции:

99741

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:997413 997413]

106 километр — остановочный пункт Сахалинского региона Дальневосточной железной дороги. Названа по расстоянию от станции Победино.



История

Платформа открыта в 1975 году в составе пускового участка Победино - Тымовск.

Деятельность

По состоянию на ноябрь 2012 года (параграфу) пассажирские поезда на платформе не останавливаются. Грузовые операции также не производятся.

Напишите отзыв о статье "106 км (платформа Дальневосточной железной дороги)"

Ссылки

  • [www.translogist.ru/railway_stations.asp?st_id=20421 106 км в «Транслогисте»]
  • [infojd.ru/11/sahjd.html История железных дорог Сахалина на «Сайте о железной дороге» Сергея Болашенко]


Отрывок, характеризующий 106 км (платформа Дальневосточной железной дороги)

Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.