540-е годы до н. э.
Поделись знанием:
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
| VI век до н. э.: 549—540 годы |
|---|
Содержание
Важнейшие события
550 до н. э.
- 550 — Строительство храма Геры в Посидонии на тирренском побережье Италии, колонии Сибариса.
- 550—515 — Царь Спарты из рода Эврипонтидов Аристон. Трижды женат.
- 550 — Союз Спарты с Тегеей.
- 550 — Кипр превращается в египетского данника.
- Покорение Мидии персами.
- 550 — Победа персов над мидянами. Взятие Киром Экбатан и пленение Астиага. Кир покоряет Мидию.
- 550—548 — Кир I подчиняет Парфию и Гирканию.
- Построен Храм Артемиды Эфесской
549 до н. э.
- Набонид завоёвывает Тейму в Северной Аравии и переносит туда свою резиденцию. Правителем Вавилона остаётся Валтасар (Белшаррусур), сын Набонида.
548 до н. э.
- Сожжение храма Аполлона в Дельфах.
547 до н. э.
- 547 — Победа спартанцев над афинянами в битве при Танагре в Беотии.
- 547 — Вавилония, Египет, Лидия, Спарта и Самос образуют союз против Кира Персидского.
- Покорение персидским царём Киром II Армении и Каппадокии
- Битва при Птерии
- Анаксимандр пишет трактат «О природе», первое научное произведение, написанное прозой.
546 до н. э.
- Писистрат возвращается в Афины.
- Кир II, покоряет Лидийское царство и подчиняет азиатских греков Персии.
- Поход персов на Лидию. Разгром лидийцев. Взятие Сард. Пленение Креза.
- Война Креза с Киром. Фалес помогает Крезу перейти Галис. Взятие Сард Киром. Смерть Фалеса и Анаксимандра. Акме Анаксимена.
- Покорение персами греческих городов в Малой Азии.
- Начало странствований Пифагора (566—509) на Востоке.
- Биант из Приены (ок.590-530), сын Тевтама, один из Семи мудрецов, пытался убедить ионийцев переселиться на Ихнуссу (Сардинию).
- В Афинах построен первый водопровод.
545 до н. э.
- (545—539) Захват персами Средней Азии.
- 545 — После захвата Теоса персами поэт Анакреонт отправился в колонию Теоса Абдеру во Фракии, где сражался с фракийцами.
544 до н. э.
- 59-е Олимпийские игры.
- Между 544-40 — Акме Ферекида Сиросского. Пифагор — его ученик.
543 до н. э.
- 543 — «Очищение» Делоса Писистратом.
- 543 — Фокейцы покинули свой город, захваченный персами. Они переселяются в Элею (к югу от Посидонии).
- 543—491 — Царь Магадхи Бимбисара. Завоевание Ангу.
- 543 — Основание Коломбо на Цейлоне.
542 до н. э.
541 до н. э.
- Писистрат, поддержанный Фивами и Аргосом, вернулся в Афины, победил противников и восстановил тиранию.
См. также
Напишите отзыв о статье "540-е годы до н. э."
Отрывок, характеризующий 540-е годы до н. э.
– Капитан Тушин! Капитан!Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
