550 год до н. э.
Поделись знанием:
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
(перенаправлено с «550 до н. э.»)
| Годы |
|---|
| 554 до н. э. · 553 до н. э. · 552 до н. э. · 551 до н. э. — 550 до н. э. — 549 до н. э. · 548 до н. э. · 547 до н. э. · 546 до н. э. |
| Десятилетия |
| 570-е до н. э. · 560-е до н. э. — 550-е до н. э. — 540-е до н. э. · 530-е до н. э. |
| Века |
| VII век до н. э. — VI век до н. э. — V век до н. э. |
Содержание
События
- 550 — Строительство храма Геры в Посидонии на тирренском побережье Италии, колонии Сибариса.
- 550—515 — Царь Спарты из рода Эврипонтидов Аристон. Трижды женат.
- 550 — Союз Спарты с Тегеей.
- 550 — Кипр превращается в египетского данника.
- Покорение Мидии персами.
- 550 — Победа персов над мидянами. Взятие Киром Экбатан и пленение Астиага. Кир покоряет Мидию.
- 550—548 — Кир подчиняет Парфию и Гирканию.
- Построен Храм Артемиды Эфесской
Китай
- 23-й год по эре правления луского князя Сян-гуна [1].
- Во 2 луне, в день синь-ю, в новолуние, было солнечное затмение[2] (в «Ши-цзи» не упомянуто). По современным данным, оно произошло 5 января 550 года до н. э.[3]
- В 3 луне, в день цзи-сы умер князь Малого Ци Сяо-гун (Гай) [4], ему наследовал младший брат И-гу (Вэнь-гун, эра правления 549—536) [5]. Похоронен Сяо-гун был летом [6].
- Летом чжуский сановник Би-во бежал в Лу [7].
- Летом в Чэнь были казнены сановники Цин Ху и Цин Ин. В Чэнь из Чу вернулся Хуан (младший брат чэньского князя) [8].
- Циньский князь Цзин-гун отправился в Цзинь и заключил союз с Пин-гуном, но вскоре нарушил его [9] (возможно, путаница с событиями 548 г.).
- Циский князь послал Луань Ина (Луань Чэна) в Цюйво, чтобы напасть на Цзинь. Цисцы последовали за ним, перешли горы Тайханшань через перевал Мэнмэнь и заняли город Чжаогэ (осенью). Летом Луань Ин поднял мятеж в Цюйво (Цюй-у) и вошёл в Цзян, сговорившись с родом Вэй. Пин-гун собирался покончить с собой, но Фань Сянь-цзы (предварительно примирившись с главой клана Вэй) во главе сторонников разбил Луань Ина, который бежал в Цюйво, где жители в 10 луне убили его, и весь род Луань был уничтожен. Цисцы отошли [10].
- Осенью циский князь напал на Вэй [11].
- В 8 луне луский князь отправил войско Шусунь Бао на помощь Цзинь, они стали лагерем в Юнюе. Совместно с ханьданьским Чжао Шэном они напали на левую армию цисцев и взяли в плен Янь Лая [12].
- В 8 луне, в день цзи-мао умер луский сановник Чжунсунь Су [13].
- В 10 луне, в день и-хай луский сановник Цзансунь Хэ бежал в Чжу [14].
- В 10 луне циский князь разбил войска Цзюй [15].
- Произошло «сражение рек Гу и Ло», то есть наводнение. Чжоуский ван хотел построить плотины, наследник Цзинь увещевал не делать этого (эпизод 27 «Го юй»), но безуспешно [16].
| ||||||
Родились
См. также
Напишите отзыв о статье "550 год до н. э."
Примечания
- ↑ Конфуциева летопись «Чуньцю» («Вёсны и осени»). Перевод и примечания Н. И. Монастырева. М., 1999. С.76-77
- ↑ Чуньцю, известие 1
- ↑ [www.secl.ru/eclipse_catalog/-549_1_5.html Затмение | Каталог солнечных затмений | Кольцеобразное солнечное затмение 5 января 550 года до Н.Э. | Полное Солнечное Затмение]
- ↑ Чуньцю, известие 2
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.108
- ↑ Чуньцю, известие 4
- ↑ Чуньцю, известие 3
- ↑ Чуньцю, известия 5-6
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. II. М., 2003. С.35
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.182; Т. V. М., 1987. С.55, 178; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.126-127, 404 (подвиги раба Фэй Бао по «Цзо чжуань»); Чуньцю, известия 7-8, 11
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.183; Чуньцю, известие 8
- ↑ Го юй (Речи царств). М., 1987. С.100-101; Чуньцю, известие 9
- ↑ Чуньцю, известие 10
- ↑ Чуньцю, известие 11
- ↑ Чуньцю, известие 13
- ↑ Го юй (Речи царств). М., 1987. С.61-66
Отрывок, характеризующий 550 год до н. э.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
