718 год до н. э.
Поделись знанием:
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
| Годы |
|---|
| 722 до н. э. · 721 до н. э. · 720 до н. э. · 719 до н. э. — 718 до н. э. — 717 до н. э. · 716 до н. э. · 715 до н. э. · 714 до н. э. |
| Десятилетия |
| 730-е до н. э. · 720-е до н. э. — 710-е до н. э. — 700-е до н. э. · 690-е до н. э. |
| Века |
| IX век до н. э. — VIII век до н. э. — VII век до н. э. |
Содержание
События
- царь Урарту Руса I был разгромлен в Каппадокии киммерийцами
Китай
- 5-й год по эре правления луского князя Инь-гуна [1].
- Весной ван отправился наблюдать за рыбной ловлей в Тан [2]. Благородные мужи из Лу насмехались над ним [3].
- В 4 луне был похоронен вэйский Хуань-гун [4].
- Осенью вэйское войско напало на Чэн, так как в 719 году чэнцы вторгались в Вэй [5].
- В 9 луне в Лу освящён храм («кумирня») княгини Чжун-цзы, и начали «употреблять шесть перьев», то есть проводить при жертвоприношениях танцы в 6 рядов (согласно «Цзо чжуань», 6 рядов полагается князю, по Гуляну и Гунъяну, лускому князю полагалось лишь 4 ряда) [6]. Тогда же в Лу зерно пострадало от вредителей («появился хлебный червь») [7].
- В 9 луне Чжу и Чжэн воевали с Сун. По «Цзо чжуань», сунцы овладели землями Чжу, войско Чжу, Чжэн и Чжоу дошло до предместий Сун, а луский гун отказал Сун в помощи [8]. Согласно «Ши цзи», чжэнцы напали на Сун и Вэй, а сунцы пошли в поход на Чжэн [9]. В 12 луне сунцы осадили Чан-гэ [10].
- В 12 луне, в день синь-сы умер луский гун-цзы Коу (дядя Инь-гуна) [11].
- Умер князь Цзинь Ао-хоу. Цюйвоский правитель вновь напал на Цзинь. Ван послал Го-гуна напасть на Цюйво, и Чжуан-бо отошёл. В Цзинь был поставлен у власти сын Ао-хоу Гуан (Ай-хоу, эра правления 717-710) [12].
- Умер наследник циньского князя, ему пожаловали титул Цзин-гун, а его старший сын объявлен наследником [13].
- Не ранее 718 (710-е годы) – вэйский Сюань-гун собрался женить своего наследника Цзи на циской княжне, но сам взял её в жены, и она родила ему сыновей Шоу и Шо [14]. Это описано в песне «Ши цзин» «Новая башня» (I, III 18) [15].
| ||||||
Скончались
- в плену у киммерийцев скончался легендарный царь Мидас (предположительно)
Источники
- ↑ Чунь-цю. С.9
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.71; Чуньцю, известие 1
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.88
- ↑ Чуньцю, известие 2
- ↑ Чуньцю, известие 3 и примечания на с.115
- ↑ Чуньцю, известия 4 и 5 и примечания на с.115
- ↑ Чуньцю, известие 7
- ↑ Чуньцю, известие 6 и примечания на с.115
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.89; Т. V. М., 1987. С.131; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.46
- ↑ Чуньцю, известие 9
- ↑ Чуньцю, известие 8 и примечания на с.115
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.88; Т. V. М., 1987. С.141
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. II. М., 2001. С.20
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.113-114
- ↑ Шицзин. М., 1987. С.49
Напишите отзыв о статье "718 год до н. э."
Отрывок, характеризующий 718 год до н. э.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
