586 год до н. э.
Поделись знанием:
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
| Годы |
|---|
| 590 до н. э. · 589 до н. э. · 588 до н. э. · 587 до н. э. — 586 до н. э. — 585 до н. э. · 584 до н. э. · 583 до н. э. · 582 до н. э. |
| Десятилетия |
| 600-е до н. э. · 590-е до н. э. — 580-е до н. э. — 570-е до н. э. · 560-е до н. э. |
| Века |
| VII век до н. э. — VI век до н. э. — V век до н. э. |
Содержание
События
- Смерть Периандра. Тиран Коринфа Псамметих, племянник Периандра.
- Женитьба Питтака на овдовевшей сестре Драконта Елене.
- Учреждены Пифийские игры. Включение дионисической флейты в программу дельфийских музыкальных состязаний.
- Взятие Иерусалима вавилонянами. Конец Иудейского царства. Дата — согласно расчётам историков на основании Канона Птолемея.
- Египтяне разбиты Навуходоносором. Взятие вавилонянами Иерусалима после 16-месячной осады. Разрушение Иерусалима. Пленение Седекии. Евреи уведены в Вавилон. Вавилония захватывает контроль над Сирией, Палестиной и Финикией.
Китай
- 5-й год по эре правления луского князя Чэн-гуна [1].
- В 1 луне княгиня Малого Ци Шу-цзи вернулась в Лу [2].
- В 1 луне луский посол Чжунсунь Ме поехал в Сун [3].
- Летом луский посол Шусунь Цяо-жу и цзиньский посол Сюнь Шоу встречались в Гу [4].
- Летом на горе Ляншань в Цзинь произошёл обвал [5]. Бо-цзун скрыл человека, рассказавшего об обвале, но принял его объяснение. Гуну Бо-цзун сказал, что в обвале нет ничего необычного (эпизод 145 «Го юй») [6].
- Осенью в Лу было наводнение [7].
- В 11 луне, в день цзи-ю умер царь Чжоу Дин-ван [8], ему наследовал сын И (Цзянь-ван, эра правления 585-572) [9].
- Умер князь У Цюй-ци, ему наследовал сын Шоу Мэн (эра правления 585-561) [10].
- сюйский гун оклеветал в Чу правителя Чжэн, князь послал в Чу своего младшего брата Гуня, но его посадили в тюрьму [11].
- Чуское войско напало на Чжэн за то, что оно изменило Чу. чжэнский Дао-гун прибыл с жалобой (согласно гл.14, в Чу, согласно гл.42, он поехал в Цзинь). Гунь договорился с чуским Цзы-фанем, и тот убедил чуского вана отпустить Гуня в Чжэн [12].
- сунский княжич (сын Вэнь-гуна) вернулся из Чу, где был заложником, ему устроили торжественную встречу. Он захотел покарать Хуа Юаня, но князь Гун-гун приказал казнить княжича [13].
- В 12 луне, в день цзи-чоу состоялся съезд чжухоу под эгидой Цзинь и был заключён договор в Чун-лао (местность в Чжэн). Его заключили князья Цзинь, Ци, Сун, Вэй, Лу, Чжэн, Цао, Чжу, Малого Ци [14].
| ||||||
См. также
Источники
- ↑ Конфуциева летопись «Чуньцю» («Вёсны и осени»). Перевод и примечания Н. И. Монастырева. М., 1999. С.58
- ↑ Чуньцю, известие 1
- ↑ Чуньцю, известие 2
- ↑ Чуньцю, известие 3
- ↑ Чуньцю, известие 4
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.162, 164; Т. V. М., 1987. С.174; Го юй (Речи царств). М., 1987. С.193
- ↑ Чуньцю, известие 5
- ↑ Чуньцю, известие 6
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. I. М., 2001. С.207; Т. III. М., 1984. С.162
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.165; Т. V. М., 1987. С.27
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. VI. М., 1992. С.38
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.162, 164; Т. VI. М., 1992. С.39
- ↑ Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.137 (по «Цзо чжуань»)
- ↑ Чуньцю, известие 7; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.113
Напишите отзыв о статье "586 год до н. э."
Отрывок, характеризующий 586 год до н. э.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
