Друммонд, Джеймс
| |||||||||||||||||||
Джеймс Друммонд (англ. James Drummond[1][2], конец 1786 или начало 1787 — 27 марта 1863) — шотландско-австралийский[2] ботаник[2], миколог[1], натуралист (естествоиспытатель)[2] и коллекционер растений[2].
Содержание
Биография
Джеймс Друммонд родился в конце 1786 или в начале 1787 года[2]. Он был крещён 8 января 1787 года[2].
С 1808 года он был куратором Ирландских ботанических садов в городе Корк до миграции в Австралию в 1829 году вместе со своей женой и шестью детьми[2].
До прибытия в Австралию Джеймс Драммонд был также сотрудником Лондонского Линнеевского общества в 1810 году и опубликовал несколько научных работ по ирландским растениям[2].
Друммонд был правительственным натуралистом Западной Австралии, но больше работал в роли ботаника[2]. Он был также назначен начальником садов правительства и получал зарплату в 100 фунтов стерлингов[2].
С 1835 года Друммонд начал сбор образцов растений и семян для экспорта в Англию. В его коллекциях были сотни новых видов растений[2].
Джеймс Друммонд умер 27 марта 1863 года[2].
Научная деятельность
Джеймс Друммонд специализировался на семенных растениях и на микологии[1].
Напишите отзыв о статье "Друммонд, Джеймс"
Примечания
Ссылки
- [www.eoas.info/biogs/P000373b.htm James Drummond (c. 1786—1863)] (англ.)
Отрывок, характеризующий Друммонд, Джеймс
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
