Клоков, Михаил Васильевич

Михаил Васильевич Клоков
Научная сфера:	ботаника
Место работы:	Институт ботаники им. Н. Г. Холодного АН УССР
Учёная степень:	доктор биологических наук (1947)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Харьковский университет
Известен как:	ботаник-систематик
Награды и премии:

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Klokov». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Klokov&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=4852-1 Персональная страница] на сайте IPNI Также используется сокращение: Klok. Страница на Викивидах

Михаи́л Васи́льевич Кло́ков (31 июля (12 августа) 1896, Лебедин Харьковской губернии (ныне Сумская область, Украина) — 1981, Киев) — советский ботаник-систематик, исследователь флоры сосудистых растений Украины, доктор биологических наук, профессор, заслуженный деятель науки Украинской ССР, лауреат Сталинской премии и Государственной премии УССР, автор оригинальной фитоэйдологической концепции. Известен также как украинский поэт и литературный критик (под псевдонимом Михаил Доленго).

Биография

М. В. Клоков родился в семье народных учителей. Среднее образование получил в Купянской гимназии. Окончив гимназию в 1914 году, М. В. Клоков поступил на математический отдел физико-математического факультета Харьковского университета. Однако в следующем году он перешёл на естественно-исторический отдел этого же факультета, который закончил в 1921 году. В Харьковском университете учителями М. В. Клокова были выдающиеся флористы, систематики и фитогеографы — В. М. Черняев, Г. И. Ширяев, Н. С. Турчанинов, В. И. Талиев и другие. Ещё в студенческие годы, в мае 1915 года, по приглашению профессора В. И. Талиева он принял участие в ботаническом исследовании Харьковской губернии, а в 1916 году опубликовал в печати свою первую научную работу «Замечательный уголок северной растительности на юге Харьковской губ.».

В 1917 году в заповеднике «Аскания-Нова» произошла встреча В. М. Клокова с И. К. Пачоским, которая повлияла на формирование его как исследователя и учёного. В дальнейшем в течение всей своей научной деятельности М. В. Клоков называл имя этого учёного в числе своих предшественников. По рекомендации И. К. Пачоского в 1921 году В. М. Клоков опубликовал в печати статью «Заметки о Gypsophila stepposa sp. n.», в которой он впервые описал этот новый для науки вид.

В 1922—1926 гг. М. В. Клоков учился в аспирантуре при научно-исследовательской кафедре ботаники Харьковского института народного образования, после окончания которой был оставлен на кафедре на должности научного сотрудника.

С 1930 по 1941 год заведовал отделом систематики Научно-исследовательского института ботаники Харьковского государственного университета. Одновременно вёл преподавательскую работу на кафедре систематики растений этого же университета. В 1935 году М. В. Клокову присвоено звание профессора, а в 1936 году он получил степень кандидата биологических наук без защиты диссертации.

С 1941 по 1944 год находился в эвакуации в городе Кзыл-Орда, где заведовал кафедрой ботаники Объединённого Украинского (Киевского и Харьковского) университета и одновременно занимался изучением местной флоры.

С октября 1944 года и до конца жизни М. В. Клоков работал старшим научным сотрудником в отделе систематики Института ботаники имени М. Г. Холодного НАН Украины.

В 1947 году М. В. Клоков защитил докторскую диссертацию «Эндемизм украинской флоры».

М. В. Клоков был одним из основных авторов и редакторов «Флоры УССР» (с 3-го до 12-го томов) и первого издания «Определителя растений УССР». М. В. Клоков описал с территории СССР 547 новых для науки видов, из них Украины — 389, которые относятся к 99 родам и 30 семействам.

Сын — Вячеслав Клоков, скульптор, заслуженный деятель искусств Украинской ССР (с 1968).

Литературное творчество

Литературную деятельность начал в 1915 году. С 1922 года выступал также как литературный критик. Принадлежал к литературным организациям «Арена» и «Всеукраинский союз пролетарских писателей» (1927-1934).

Отдельными книгами были изданы сборники его стихов: «Голубой траур» (1923), «Объективная лирика. Схема и диагнозы» (1922), «Litterae» («Мое письмо») (1923), «Избранные стихи» (1927), «Узьминь» (1928), «Возросло на камне» (1929), «Под горячим небом» (1937 , «Целебное зелье» (1945), «Размышления» (1961), «Зеленое и красное» (1971) и «Семь цветов надежды» (1980).

Михаил Доленго выступал также в области литературоведения. Его перу принадлежат филологические исследования «Критические этюды» (1924) и «Творчество Владимира Сосюры» (1931) и др.

Знатоки поэзии отмечали чёткость и выразительность поэтического рисунка в лирике М. Доленго, философскую углубленность его авторской манеры.

Литература

• [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%9B%D0%B8%D1%82.%20%D1%8D%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%8F/%D0%94%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B3%D0%BE М. Доленго в Литературной энциклопедии](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2874 дня))
• Крицкая Л. И. [www.botany.kiev.ua/doc/KlokovEidology.pdf Михаил Васильевич Клоков: краткий очерк жизни и творчества // Мосякин С. Л. Вид и видоборазование у растений: фитоэйдологические взгляды М. В. Клокова и современность.] — Киев: Институт ботаники им. Н. Г. Холодного НАН Украины, 2008. — С. 45-52. ISBN 978-966-306-143-3.

Отрывок, характеризующий Клоков, Михаил Васильевич

– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.