Semovente da 149/40

Semovente da 149/40 в Артиллерийско-техническом музее США
Semovente da 149/40
Классификация	самоходная артиллерийская установка
Боевая масса, т	24
Компоновочная схема	оригинальная
История
Производитель	Ansaldo
Годы производства	1943
Количество выпущенных, шт.	1
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	6570
Ширина корпуса, мм	2940
Высота, мм	2000
Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.	25
Борт корпуса, мм/град.	15
Корма корпуса, мм/град.	6
Днище, мм	6
Крыша корпуса, мм	6
Вооружение
Калибр и марка пушки	149-мм орудие 149/35
Тип пушки	гаубица
Длина ствола, калибров	35
Прицелы	оптические
Подвижность
Тип двигателя	V-образный 12-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения (SPA 342)
Мощность двигателя, л. с.	330
Скорость по шоссе, км/ч	40
Запас хода по шоссе, км	275
Преодолеваемая стенка, м	1
Преодолеваемый ров, м	2,5
Преодолеваемый брод, м	1

Semovente da 149/40 — итальянская тяжёлая самоходная артиллерийская установка времён Второй мировой войны. Был выпущен всего один экземпляр, который находится сейчас в Артиллерийско-техническом музее США.

История

Самоходная артиллерийская установка начала строиться в апреле 1942 года. Орудие этой самоходки считалось сильнейшим орудием итальянских войск. Для его установки было решено использовать ходовую часть танка M15/42 или P26/40. Конструкция шасси походила на конструкцию чехословацкого танка LT vz.35, однако компоновка была оригинальной (двигатель был в средней части корпуса). Пушка ничем не защищалась, только была закреплена двумя упорами для предотвращения откатов. Бронирование было относительно слабым: лоб корпуса — 25 мм, борт — 15 мм, корма — 6 мм.

Работы над Semovente da 149/40 закончились только в августе 1943 года незадолго до подписания перемирия с союзниками. Проект поддержали представители макетной комиссии, которые признали самоходку отличным экономным вариантом (снижались расходы горючего, повышалась стабильность и время перезарядки). В конце 1943 года самоходку закончили собирать, но Италия уже была разделена на две части. Немцы срочно отправили прототип на полигон в Хиллерслебен, где ей присвоили обозначение «Gepanzerte Selbstfahrlafette M43 fur 15/42 854(i)». Данные об испытаниях самоходной установки в Германии отсутствуют, но в любом случае Semovente da 149/40 оказалась последней САУ, построенной в Италии в годы войны.

Весной 1945 года американская военная миссия под руководством полковника Джарретта обнаружила Semovente da 149/40 и приняла решение отправить её в США. Машина произвела неплохое впечатление на американцев, после чего Semovente da 149/40 доставили в музей, где она находится до настоящего времени.

Ссылки

• [aviarmor.net/tww2/tanks/italy/sem149_40.htm Semovente da 149/40]. Aviarmor.
• [www.comandosupremo.com/semovente14940.html Semovente da 149/40] (англ.). Comando Supremo.

Отрывок, характеризующий Semovente da 149/40

Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.