Sign of the Hammer
| Sign of the Hammer | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Manowar | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска |
1984 г. | |||
| Записан |
1984 г. | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
40:35 | |||
| Продюсер | ||||
| Лейбл | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
| Хронология Manowar | ||||
| ||||
| Синглы из Sign of the Hammer | ||||
|
||||
Sign of the Hammer (рус.«Печать молота») — четвёртый студийный альбом американской рок-группы Manowar, вышедший в 1984 году.
Об альбоме
Sign of the Hammer рассматривается многими фанатами Manowar как последний альбом, сделанный группой до того, как они изменили стиль на более прямой и менее эпический, но имеющий больший коммерческий успех (как альбом «Fighting the World»).
«Guyana (Cult Of The Damned)» — песня о массовом суициде 1978 года, инициированом Джимом Джоунсом, лидером культа «Храм народов», в Джоунстауне, северозападная Гайана.
«Thor (The Powerhead)» — песня о скандинавском боге Торе, уничтожающем зло, а также о великанах (врагах богов). Последователи нордической (германско-скандинавской) веры считают, что в конце существования Вселенной боги и гиганты будут сражаться в битве за власть (см. Рагнарёк). Предсказано, что в битве погибнут все чудовища и большинство богов.
Список композиций
- All Men Play on 10 (4:01)
- Animals (3:33)
- Thor (The Powerhead) (5:23)
- Mountains (7:39)
- Sign of the Hammer (4:18)
- The Oath (4:54)
- Thunderpick (3:31)
- Guyana (Cult of the Damned) (7:10)
Участники записи
- Эрик Адамс (Eric Adams) — вокал,
- Джоуи ДиМайо (Joey DeMaio) — четырёх- и восьмиструнная бас-гитара
- Росс Фридмен (Ross «The Boss» Friedman) — гитара, клавишные
- Скотт Коламбус (Scott Columbus) — ударные
Напишите отзыв о статье "Sign of the Hammer"
Ссылки
- [rain.ifmo.ru/~sorokin/lyrics/Manowar/1984%20-%20Sign%20of%20the%20Hammer/ Тексты песен альбома]
|
||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Sign of the Hammer
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
