Азади (стадион)
 | ||
| Оригинальное название |
перс. ورزشگاه آزادی | |
|---|---|---|
| Бывшие названия |
1971—1979: «Арьямехр» | |
| Местоположение | ||
| Заложен | ||
| Построен | ||
| Открыт | ||
| Реконструирован |
в разные годы | |
| Стоимость постройки | ||
| Архитектор |
Абдул-Азиз Мирза Фарманфармаиан | |
| Владелец |
Муниципалитет города Тегеран и Спорткомплекс «Азади» | |
| Управляющая компания |
Министерство по делам молодёжи и спорта Исламской Республики Иран | |
| Застройщик |
Arme Construction Company | |
| Вместимость |
78 116 (с 2016 года) | |
| Домашняя команда | ||
| Размеры поля |
110×75 м | |
| Покрытие |
естественный газон | |
| Сайт |
[azadi.tanavar.ir azadi.ir] | |
|
| ||
Стадион «Азади́» (перс. ورزشگاه آزادی / Varzišgâhe Âzâdi, букв. Свобода; название в 1971—1979 годах «Арьяме́хр» перс. ورزشگاه آریامهر / Varzišgâhe Âryâmehr, букв. Арийский свет) — футбольный стадион, расположенный в столице Ирана — Тегеране. Является крупнейшим по вместимости стадионом Ирана, и одним из самых вместительных и крупных стадионов мира. В настоящее время вмещает в себя 78 116 зрителей. В 1973—2003 годах вмещал в себя 100 000 зрителей. Удерживал титул крупнейшего стадиона в мире с 1971 по 1984 годы. Расположен на западе Тегерана, южнее олимпийской деревни и является частью Спорткомплекса «Азади», построенного к VII Азиатским играм 1974 года.
Содержание
Расположение и транспорт
Стадион и спорткомплекс «Азади» находятся в западной части Тегерана, около жилого и бизнес района Экбатана. Стадион имеет два главных входов, которые расположены со стороны улиц Фердоус (западный вход) и Фарханган (восточный вход). Ближайшая к стадиону станция тегеранского метрополитена — «Стадион Азади». В подземной парковке стадиона имеется 400 мест, а вокруг стадиона около 10 000 мест для автомобилей.
История и общая информация
Строительство стадиона было начато в октябре 1970 года иранской строительной компанией Arme Construction Company. Вместе с стадионом было начато строительство олимпийской деревни и спорткомпплекса «Арьямехр». Название стадиона было аналогично с названием спорткомплекса и переводится с персидского как Арийский свет. Данное навзание стадион и спорткомплекс носили вплоть до 1979 года. После исламской революции в Иране, название стадиона и спорткомплекса было переименовано в «Азади», что в переводе с персидского означает Свобода. Архитектором стадиона является известный иранский архитектор — Абдул-Азиз Мирза Фарманфармаиан.
Стадион был построен специально для проведения VII Азиатских игр 1974 года. Строительство стадиона завершилось в 1973 году, а открытие стадиона состоялось 18 октября того же года. Общая стоимость строительства обошлось государству в 2 миллиарда 578 миллионов 183 тысячи 966 туманов. В 1977 году на стадионе и спорткомплексе планировалось проведение Летних Олимпийских игр 1984 года и Иран подал заявку на право проведения игр, но политическая нестабильность и последующая революция вынудили властей снять заявку.
В ноябре 1975 года на полном стадионе провёл концерт известный американский певец Фрэнк Синатра. В разные годы на стадионе проводили концерты многие звёзды мировой величины.
1971 по 1984 годы стадион «Азади» являлся крупнейшим в мире стадионом, с вместимостью в 100 000 зрителей. Вплоть до 2003 года стадион вмещал 100 тысяч зрителей. После реконструкции 2002—2003 годов (в эти годы на стадионе проводилась масштабная реконструкция), стадион стал вмещать 95 225 зрителей. В 2012 году вместимость стадиона сократилась до 84 412 мест, а начиная с 2016 года стадион вмещает в себя 78 116 зрителей.
Непосредственно стадион является центральной частью большого спортивного комплекса «Азади», из нескольких меньших стадионов, велотрека, тира, теннисных кортов, волейбольных площадок, плавательного бассейна, тренажёрных залов и других спортивных объектов, общая площадь которого — около 3 миллионов м².
Домашние команды и болельщики
На стадионе «Азади» проводят свои домашние матчи национальная сборная Ирана, футбольные клубы «Персеполис» и «Эстегляль». Также на этом стадионе проводят свои некоторые домашние матчи различные по возрасту сборные Ирана и женская сборная.
Стадион известен в Азии атмосферой во время футбольных матчей. Во время каждого тегеранского дерби между клубами «Персеполис» и «Эстегляль», стадион заполняется до отказа. Болельщики «Персеполиса» традиционно используют красно-белый цвет, а болельщики «Эстегляла» сине-белый. Также отмечается что во время матчей с полными трибунами, данный стадион является одним из самых шумных в мире. Рекордное количество зрителей на стадионе было зафиксировано 22 ноября 1997 года во время первого матча межконтинентального раунда на право участвовать на чемпионате мира 1998 года во Франции между сборными Ирана и Австралии (матч закончился со счётом 1:1, а ответный матч в Австралии со счётом 2:2, что обеспечило сборной Ирана путёвку на ЧМ-1998). Тогда матч посетили 128 000 человек, что на 28 тысяч человек больше чем максимальная вместимость стадиона. Из-за этого многие болельщики смотрели матч стоя. После этого было решено сделать систему, при которой во время рекордных посещений стадион вмещающий 100 000 зрителей мог при необходимости увеличить места (стоячие) на 20 000, тем самым став 120 тысячным стадионом (данная система была упразднена во время реконструкции 2002—2003 годов).
Данное нововведение было оправдано в последующие годы. Так, во время тегеранского дерби, финалов Кубка Ирана и некоторых матчей чемпионата Ирана и Лиги чемпионов АФК, на стадионе присутствовало более 100 000 зрителей. Очередные рекорды были зафиксированы во время того же тегеранского дерби, в время матчей сборной Ирана со сборными Германии, Саудовской Аравии, Ирака, Таджикистана, Узбекистана, Южной Кореи и Японии. Также во время матчей иранских клубов против клубов Саудовской Аравии, Катара, ОАЭ, Ирака, Узбекистана, Китая, Южной Кореи и Японии, стадион заполняется до отказа. Из иранских клубов наибольшее количество болельщиков собирается на матчи «Персеполиса» и «Эстегляла» против тебризского «Трактор Сази», ахвазского «Фулада», исфаханских клубов «Сепахан» и «Зобахан», а также других команд.
Галерея
- Azadi Stadium Site Plan.jpg
План стадиона сверху.
- The special ceremony to Iranian EMS teams during Nowruz holidays (6).jpg
Торжества на стадионе «Азади».
- Iran Korea 2010 FIFA World Cup qualification.jpg
Матч между сборными Ирана и Южной Кореи, 2009 год.
- Azadistadium tehran iran.jpg
Вид на стадион «Азади» во время футбольного матча
- Iran Football Team fans.jpg
Болельщики сборной Ирана во время матча Иран — Германия, 2004 год.
- ورزشگاه آزادی در سایه.JPG
Болельщики во время тегеранского дерби между клубами «Персеполис» и «Эстеглаль», 2009 год.
</center>
Напишите отзыв о статье "Азади (стадион)"
Ссылки и источники
- [azadi.tanavar.ir Официальный сайт спорткомплекса и стадиона «Азади»]
- [www.worldofstadiums.com/asia/iran/azadi-stadium-tehran/ Профиль на сайте worldofstadiums.com]
- [www.teammelli.com/articlesarchived/azadi-stadium/ О стадионе «Азади» на сайте teammelli.com]
- [www.fifa.com/videos/y=2007/m=5/video=azadi-stadium-guide-516514.html Передача FIFA Futbol Mundial о стадионе «Азади»]
- [www.youtube.com/watch?v=DYYIWaAz7Jg Репортаж о спорткомплексе и стадионе «Азади]
Отрывок, характеризующий Азади (стадион)
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
