Ала (род)
Ала (ала, хала, алый) — родовое подразделение (ара) в составе башкир[1]. Обозначает цвет — 'пегий', связан с почитанием тотема боевого коня.
О почитании пегих коней древними тюрками
Танский географ Ли Цзифу сообщает: « [Тюрки] пегого [коня] называют хэ-лань». Прототюркская форма HALAN проанализирована в ряде работ, она соответствует позднему тюркскому слову — ала «пёстрый», «пегий». В другом месте своего труда Ду Ю замечает: «Пегих лошадей тюрки называют хэ-ла» (< HAT-LAT < *HALAT~ALAT~*ALA-АТ «пегая лошадь»).
Анализ известий о вариантах транскрипции термина ала произведён в работе А. Г. Малявкина. К числу их он относит, например, хэ-ла (< HÂ-LÂP), которая в действительности отражает социально-ранговый термин am «герой», «геройский» в составе титула басмылского предводителя Хэла-пицзя-кэхань (Алп-бильге-каган).
Известное ещё с IV столетия прототюркское слово *HALAN сохранялось в этой архаичной форме и в период каганатов в качестве нарицательного обозначения боевого коня вообще[2].
О почитании коня древними башкирами
В башкирских эпических произведениях, есть много стихотворений, посвященных коню. К примеру об Акбузате:
На спине его лежит седло…[3]
А к луке того седла
Привешен меч, острый, как алмаз;
Золотые удила в узде;
Уши, словно шило, навострил,
Грива расчесана, как у девушки,
волосок к волоску,
Ноздри — словно башкунак,
Зубы — как дольки чеснока,
Грудь — как у кречета, узок в боках,
Ноги тонкие легки,
Медью отливают, как у зайца, глаза,
Двойная макушка, челюсть узка.
Шея — длиной в колас,
Дикий, орлиный взгляд…
Уши, как ножницы, торчат…
По сторонам беспокойно косит;
Словно хваткий волк,
Глазом влажным сверкает;
В ярости жует удила,
Пена падает с губ;
Поскачет — птицей взлетит.
Облако пыли оставляя за собой.
Библиография
- ↑ Кузеев Р. Г. Происхождение башкирского народа. М., Наука, 1974.
- ↑ [web.archive.org/web/20110815151917/kronk.narod.ru/library/zuev-yua-1998.htm Зуев Ю. А. Древнетюркская социальная терминология в китайском тексте VIII в.// Вопросы археологии Казахстана. Вып. 2. Алматы-М.: 1998. С. 153—161.]
- ↑ Башкирский народный эпос. Москва, Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1977, С. 317—473.
| ||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Ала (род)"
Отрывок, характеризующий Ала (род)
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
