Общества мира
 |
Информация в этой статье или некоторых её разделах устарела. Вы можете помочь проекту, обновив её и убрав после этого данный шаблон.
|
| Общества мира | |
| Является частью: | |
|---|---|
| Идеология: | |
| Этническая принадлежность: | |
| Религиозная принадлежность: | |
| Лидеры: | |
| Активна в: | |
| Дата формирования: | |
| Союзники: |
В Ираке: |
| Противники: |
В Ираке: |
| Количество членов: | |
| Участие в конфликтах: |
Иракская война (2003—2011) |
«Общества мира» (араб. جيش المهدي) представляют собой шиитскую милицию, созданную иракским радикальным шиитским лидером Муктадой ас-Садром в июне 2003. Ранее организация существовала под названием Армия Махди.
Международную известность исламская «Армия Махди» получила 4 апреля 2004, когда она возглавила первое крупное организованное вооружённое выступление против оккупационных сил в Ираке. Восстание шиитов длилось до июня 2004. После двухмесячного перемирия восстание возобновилось в августе и продолжалось как минимум месяц.
Содержание
Происхождение названия
У шиитов Махди — это мессия, спаситель, «скрытый» имам, который появится перед «концом света» и восстановит на земле справедливость.
Создание
Вначале «Армия Махди» представляла собой немногочисленную группу примерно из 500 студентов исламской семинарии в багдадском районе Садр-Сити (ранее известном как Саддам-Сити). После разгрома саддамовских силовых структур и захвата Багдада американцами 9 апреля 2003 им пришлось взять на себя обеспечение безопасности сначала своего родного района, а затем и ряда южноиракских населённых пунктов. Они обеспечивали раздачу населению гуманитарной помощи и охраняли бедные шиитские кварталы от грабителей и мародёров. Лидером этой группы с самого её основания и по сей день является молодой шиитский деятель Муктада ас-Садр.
Постепенно численность отрядов выросла до десяти тысяч бойцов, и в настоящее время в некоторых районах Ирака «Армия Махди» представляет собой своего рода «теневую власть». Несмотря на резко антиамериканский характер проповедей Муктады ас-Садра, вначале он не допускал нападений контролируемых им вооружённых отрядов на коалиционные силы и отказывался присоединяться к нападениям, которые совершали суннитские боевики.
Восстание начинается
Позиция ас-Садра, однако, резко изменилась к началу апреля 2004. После закрытия принадлежавшей ему газеты «Al-Hawza» и ареста одного из его основных помощников ас-Садр выступил с неожиданно горячей проповедью, и уже на следующий день, 3 апреля, по всему шиитскому югу пронеслась волна протестов, которая 4 апреля переросла в вооружённое восстание «Армии Махди».
Ход восстания
Отряды «Армии Махди» начали наступление в Эн-Наджафе, Куфе, Эль-Куте и Садр-Сити, захватывая общественные здания и полицейские участки, вступая в вооружённые столкновения с коалиционными силами. В результате боёв «Армия Махди» установила контроль над частью Кербелы. Нападения на коалиционные войска совершались в Насирии, Амаре и Басре. Испанские подразделения были выбиты из Эн-Наджафа и Куфы, украинцы — из Эль-Кута. Коалиционным войскам на какое-то время удалось почти полностью подавить активность боевиков в Насирии, Амаре и Басре. В то же время «Армия Махди» сохранила контроль над многими кварталами Садр-Сити.
16 апреля коалиционным силам удалось отбить Эль-Кут. Однако ас-Садр сохранял контроль над районами вокруг Эн-Наджафа, Куфы и Кербелы. Сам ас-Садр скрывался в Эн-Наджафе. 2500 военнослужащих коалиционных сил блокировали Эн-Наджаф, но затем на время переговоров с «Армией Махди» контроль был несколько ослаблен.
В начале мая, по оценкам коалиционных сил, в Кербеле ещё находилось от 200 до 500 боевиков; в Дивании — 300—400, неизвестное число бойцов в Амаре и Басре и не менее 1-2 тысяч в районе Эн-Наджафа и Куфы.
4 мая коалиционные силы после срыва переговоров начали контрнаступление на юге Ирака, в Кербеле, Дивании, Эн-Наджафе, Садр-Сити. В то же время сотни боевиков «Армии Махди» нанесли отвлекающий удар по Басре, обстреляв британские патрули и захватив часть города. 24 мая, понеся серьёзные потери в многонедельных боях, отряды боевиков покинули Кербелу. Под их контролем оставлись Эн-Наджаф и Куфа. На протяжении всего восстания ас-Садр выступал с еженедельными страстными проповедями в Куфе.
6 июня Муктада ас-Садр приказал своим боевикам прекратить боевые действия в Эн-Наджафе и Куфе. Нападения на американские подразделения прекратились, боевики покинули районы боевых действий или разошлись по домам. Этот день стал последним днём шиитского восстания. Общие потери «Армии Махди» по всему Ираку оцениваются в 1500 бойцов. После того, как иракские правительственные силовые структуры возвратились в Эн-Наджаф, Садр-Сити остался последним оплотом «Армии Махди», продолжавшей яростное сопротивление. Только 24 июня «Армия Махди» объявила о прекращении боевых действий и здесь — по крайней мере, на какое-то время.
Восстание завершилось перемирием с американскими оккупационными властями. Муктада ас-Садр повысил свой авторитет и закрепился в Эн-Наджафе. В то же время восстание «Армии Махди» не смогло предотвратить передачу власти в стране от Временной оккупационной администрации временному иракскому правительству, которая состоялась 28 июня 2004, на несколько дней ранее запланированного.
Однако временный премьер-министр Ийяд Аллауи не смог вернуть Муктаду ас-Садра и его боевиков к мирной жизни. Муктада ас-Садр свои вооружённые отряды не распустил, новое правительство не признал, от участия в выборах нового парламента отказался.
После заключения перемирия ас-Садр создал видимость шагов по расформированию своих вооружённых отрядов. Он обратился к тем боевикам, которые были родом из других городов, с призывом «исполнить свой долг» и разойтись из Эн-Наджафа по домам. Ас-Садр запретил своим сторонникам нападать на иракские силы безопасности и объявил о намерении сформировать политическую партию и участвовать в выборах 2005 года.
Реакция населения
Восстание вызвало неоднозначную реакцию среди иракского населения. Иракцы в основном ни поддерживали, ни выступали против повстанцев. Большая часть иракских подразделений, призванных обеспечивать безопасность, просто «растворились в толпе», избегая какого-либо противостояния с мятежными соотечественниками.
В то же время отнюдь не все шииты даже в Эн-Наджафе идут за «Армией Махди», поддерживая более умеренных исламских священников. Можно говорить о существовании определённых подпольных групп, которые совершали нападения на отряды боевиков ас-Садра. В то же время большую поддержку эти отряды получают от шиитов в Багдаде. Следует также признать, что десятки иракских полицейских в ходе восстания присоединились к «Армии Махди».
«Армия Махди» снова в бою (август 2004)
Ас-Садр вновь оказался в центре событий 4 августа. После того как неизвестные привели в действие взрывное устройство в автомобиле, припаркованном поблизости от отделения полиции в Эн-Наджафе, коалиционные силы окружили дом имама. После ожесточённой перестрелки ас-Садру удалось скрыться. Попытка захватить ас-Садра была воспринята его сторонниками как нарушение перемирия и повод к новому восстанию.
Ожесточённые бои развернулись в историческом центре Эн-Наджафа. Ежедневно поступали сообщения о десятках убитых и раненых. Население в панике покинуло центр города, который был блокирован бронетехникой.
Вслед за Эн-Наджафом вновь заполыхал шиитский юг страны. Восстание вспыхнуло и в Басре, через которую доставляются на мировой рынок основные потоки иракской нефти. Из-за угрозы терактов периодически прекращается прокачка нефти по главному нефтепроводу юга страны.
8 августа премьер-министр Ирака Ийяд Аллауи побывал в Эн-Наджафе и призвал ополченцев «Армии Махди» покинуть священный город и сложить оружие. Призыв остался без ответа.
Тем временем вооружённые столкновения продолжались не только в Эн-Наджафе, но и в Багдаде, Эль-Амаре, Эль-Куфе и других городах.
Через неделю после начала восстания, 12 августа, американские войска начали сжимать кольцо окружения вокруг ас-Садра и его сторонников, закрепившихся на городском кладбище Вади-Салам, примыкающем к мавзолею имама Али — главной шиитской святыне Эн-Наджафа. В районе города было сконцентрировано примерно 2000 американцев из состава 11-го экспедиционного корпуса морской пехоты и 1800 военнослужащих иракской армии. Наступающие использовали истребительную авиацию, артиллерию, вертолёты и танки. В то же время в ходе боёв американцы старались делать всё, чтобы не нанести повреждения усыпальнице имама Али, поскольку это могло лишь усугубить ситуацию.
Общеиракская конференция, которая была собрана в Багдаде для избрания временного иракского парламента, попыталась выступить в качестве посредника между ас-Садром и правительством, однако ас-Садр использовал переговоры лишь для затягивания времени и небольшой передышки.
Солидарность с защитниками Эн-Наджафа выражало не только шиитское, но и суннитское население Ирака. В Эн-Наджаф на помощь восставшим прибывали шиитские добровольцы со всего Ирака и из Ирана.
К 19 августа, через две недели после начала восстания, правительство уже готово было дать согласие на штурм шиитских святынь, ас-Садр же всё отказывался выводить своих боевиков из священных мест и разоружиться. Приказ к штурму так и не отдали, поскольку, по мнению экспертов, он мог привести к эскалации насилия в шиитских районах и спровоцировать умеренную часть шиитов к вступлению в ряды радикальных организаций. При этом даже физическое устранение ас-Садра не означало бы победы над восставшими, поскольку неминуемо появился бы новый военный лидер.
19 августа был начат ввод оккупационных войск в «Садр-Сити» — многомиллионный пригород Багдада, население которого поддерживает ас-Садра. Жителям предлагалось сдать оружие во избежание кровопролития.
Тем временем повстанцы в Эн-Наджафе заявили, что не допустят передачи шиитских святынь правительственным силам или международным войскам, но готовы сотрудничать с представителями верховного лидера шиитов великого аятоллы Али аль-Систани и даже передать им ключи от мечети.
Новое перемирие
25 августа, ровно через три недели после начала мятежа, совершенно неожиданно поступили сообщения о том, что Али аль-Систани вылетел из Лондона, но не в контролируемый американцами багдадский аэропорт, а в соседний Кувейт откуда перебрался во второй по величине иракский город Басра, центр шиитского юга. Здесь он призвал всех мусульман Ирака, суннитов и шиитов, готовиться к походу на Эн-Наджаф, чтобы «защитить усыпальницу имама Али от осквернения» (не уточнив, от кого). Этот призыв подхватили сторонники Муктады ас-Садра, воспринявшие этот призыв как единственный путь к спасению. Представитель Муктады ас-Садра заявил, что «Армия Махди» приостанавливает сопротивление в Эн-Наджафе и на остальной части Ирака в честь «возвращения в страну Али аль-Систани».
На следующий день, 26 августа, аль-Систани прибыл в Эн-Наджаф. На встречу с духовным лидером к Эн-Наджафу со всех сторон Ирака — из Багдада, Эн-Насирии, Кербелы, Хиллы, Эд-Дивании, Амары и других городов — стекались тысячи людей в надежде услышать его проповеди. Возвращение сопровождалось новыми кровопролитиями — в нескольких местах в результате обстрелов погибло 74 человека и несколько сот получили ранения.
Аль-Систани сразу же дал понять, что он хозяин положения, и заявил, что он останется в осаждённом городе до тех пор, пока конфликт не будет улажен. Условия, которые он поставил, в принципе очень похожи на то, чего пытались добиться от мятежного лидера власти Ирака: вывод боевиков «Армии Махди» из мавзолея имама Али и их разоружение, передача контроля над святыми местами в руки религиозных властей. Ни самые страшные угрозы, ни поддержка американской авиации и танков не помогли правительству Ийяда Аллауи этого добиться. С прибытием же в город духовного лидера иракских шиитов ситуация кардинально изменилась.
Утром 27 августа боевики из «Армии Махди» покинули территорию усыпальницы имама Али и «растворились» в городе. Муктада ас-Садр принял план урегулирования, предложенный великим аятоллой, и приказал своим сторонникам разоружиться и покинуть Эль-Куфу и Эн-Наджаф. Но сначала на территорию комплекса были допущены тысячи паломников из разных шиитских городов Ирака. Смешавшись с этой огромной толпой, сторонники шейха Садра спокойно ушли. Многие из них при этом забрали с собой оружие, демонстрируя всем своим видом враждебность к оккупационным войскам.
Мавзолей в ходе боёв остался невредим, зато полностью разрушен исторический центр города с такими же старинными, как мечеть, зданиями. Под рухнувшими строениями находятся тела убитых, и густонаселённому кварталу грозит эпидемия. По подсчётам властей, кризис в Эн-Наджафе обойдутся бюджету в 380 миллионов долларов. Из Эн-Наджафа выведены войска коалиции, вопросы поддержания безопасности возложены на иракскую полицию, правительство обязалось выплатить местным жителям компенсации за разрушенное в ходе боев жильё.
Правительство Ийяда Аллауи заявило, что принимает достигнутые договорённости и гарантирует ас-Садру свободу и неприкосновенность. Ас-Садру позволено остаться в Эн-Наджафе, жить там в своём доме. Сам Муктада заявил, что, пока продолжается оккупация, он не собирается заниматься «политической деятельностью».
После ухода боевиков из мавзолея в одном из зданий комплекса полиция обнаружила не менее 25 трупов полицейских и обычных жителей города со следами пыток.
Уже 28 августа американские войска начали операцию против боевиков «Армии аль-Махди» в шиитском пригороде Багдада «Садр-Сити». 29 августа здесь было заключено соглашение о прекращении огня. По его условиям, американские войска покинут «Садр-Сити» и гарантируют неприкосновенность активистам «Армии Махди» при условии, что те воздержатся от вооружённых антиамериканских акций.
Перемирию в Багдаде предшествовала встреча четырёх великих аятолл Ирака: Али аль-Систани, Али Наджафи, Мохаммеда Хакима и Исхака Файяда в Эн-Наджафе, после которой они выступили с заявлением против вооружённых методов борьбы с находящимися в стране войсками США.
В то же время полевые командиры шиитов в Южном Ираке заявили, что не считают себя связанными мирным соглашением, и продолжают обстрелы оккупационных войск и подрывы нефтепроводов. По их словам, «Армия Махди» обязалась прекратить боевые действия исключительно в Эн-Наджафе.
30 августа Муктада ас-Садр призвал боевиков «Армии Махди» прекратить огонь на всей территории Ирака, прибегать к оружию исключительно для самообороны и проявить терпение, пока он не обнародует масштабную программу политического урегулирования. После 30 августа боевики «Армии Махди» не вступали в особо крупные столкновения с войсками коалиции. В сентябре 2004 года произошло лишь несколько перестрелок в городе Басра на юге Ирака.
2005
18 сентября 2005 года повстанцы «Армии Махди» (около 200 человек) заняли Басру. Они были недовольны действиями британских военных. Через несколько часов город был освобождён. Никто не пострадал.
2007
24 октября 2007 года отряды «Армии Махди» вновь вошли в Басру и полностью овладели ей. В результате столкновений боевиков «Армии Махди» с иракскими войсками погибли четыре военнослужащих и несколько боевиков. Повстанцами было взято в плен 50 полицейских.
2008
25 марта 2008 года, сразу же после заявления президента США Джорджа Буша о победе демократии в Ираке, в Багдаде начались тяжёлые бои между полицией города и отрядами «Армии Махди». Буквально в этот же день волнения охватили весь юг Ирака. По состоянию на 9 часов утра (по московскому времени) 26 марта в боях убито около 40 человек. 28 марта 2008 года отряды «Армии Махди» заняли центральную часть Басры, выбив оттуда правительственные войска. Также повстанцы взяли под свой контроль несколько пригородных кварталов этого крупного города на юге Ирака.
1 апреля 2008 года, после приказа лидера «Армии Махди» — имама Муктады ас-Садра — о выводе бойцов этой вооружённой группировки с улиц иракских городов, наступило недельное перемирие. Сражения в Басре и в шиитских районах Багдада прекратились.
8 апреля 2008 года, сражения возобновились после оглашения требования премьер-министра Ирака Нури аль-Малики от Муктады ас-Садра распустить «Армию Махди», угрожая в противном случае запретить его сторонникам любую политическую деятельность, включая участие в выборах. Лидер «Армии Махди» согласился распустить свою организацию в случае одобрения этого решения со стороны шиитских религиозных учёных. Решение не было одобрено, шиитские учёные запретили распускать «Армию Махди».
Роспуск и возрождение 2014
28 августа 2008 года, ас-Садр приказал Армии Махди приостановить военную деятельность на неопределенный срок.[2] Позже, однако, ас-Садр создал несколько новых организаций вместо Армии Махди: Бригады Обетованного дня, создана в ноябре 2008 года в качестве милиции,[3] и Мухамидун, которая сосредоточена на социальной работе и религиозном образовании.[4] В 2010 году в докладе в Associated Press также упоминается третье крыло, Монасерун, ответственная за рекрутинг сторонников.[5]
С 2008 года слухи о возрождении Армии Махди периодически курсировали. В апреле 2010 года, заполучив 40 из 325 мест в парламентских выборах 2010 года, ас-Садр призвал к восстановлению военной организации.[6]
В 2014 году аль-Садр призвал к созданию «Обществ мира»[7], часто неправильно переводимой как «Бригады мира»[8], чтобы защитить шиитские святыни от Исламского государства.[9] В июне 2014 года эти Общества мира прошли маршем в Садр-Сити — шиитском районе Багдада.[10][11] В дополнение к охране святынь, Общества мира приняли участие в наступательных операциях, таких как повторный захват Джурф аль-Насра в октябре 2014 года. Они временно приостановили свою милитаристскую деятельность в феврале 2015 года[8], но были активны во время второй битвы за Тикрит в марте того же года[12].
Иранское влияние
Хотя Муктада ас-Садр исторически имел тесные связи с Ираном, он вообще против иранского клерикального и политического влияния в Ираке. В отличие от семьи Аль-Хаким, Верховного иракского исламского совета и многих руководителей партии Дава, которые бежали в Иран после войны в Персидском заливе и остававшихся там в изгнании до американского вторжения в 2003 году, Муктада аль-Садр и его семья остались в Ираке на всём протяжении правления Саддама. За отказ покинуть Ирак семья Садров получила большую поддержку во время и после падения режима Саддама Хусейна. В начале 2006 года, ас-Садр пообещал военную поддержку Ирану и другим соседним исламским странам, если они подвергнутся нападению со стороны иностранного государства.[13] С тех пор, однако, ас-Садр выступал против партии Дава, а в марте 2008 года премьер-министр Нури аль-Малики санкционировал крупную операцию против Армии Махди в Басре.[14]
В конце 2007 года или в 2008 году Муктада ас-Садр переехал в Иран и провел несколько лет изучения шиитской судебной практики в Куме перед возвращением в Эн-Наджаф в 2011 году.[6][15]
Напишите отзыв о статье "Общества мира"
Примечания
- ↑ [www.reuters.com/article/2013/04/10/us-syria-crisis-iraq-idUSBRE9390OB20130410 Iraqi Shi'ite militants start to acknowledge role in Syria]
- ↑ [books.google.com/books?id=S6oP3Y9ZM3sC&pg=PA45&dq=Mahdi+Army+disbanded&hl=en&sa=X&ei=76ViUriOKdOv4APNpYHgCA&ved=0CFYQ6AEwBw#v=onepage&q=Mahdi%20Army%20disbanded&f=false Withdrawal from Iraq: Assessing the Readiness of Iraqi Security Forces]. — Center for Strategic and International Studies, 2009. — P. 45. — ISBN 9780892065530.
- ↑ [www.stanford.edu/group/mappingmilitants/cgi-bin/groups/view/249 Mapping Militant Organizations: Promised Day Brigades]. Stanford University (27 August 2012). Проверено 19 октября 2013.
- ↑ Tim Arango. [www.nytimes.com/2011/09/22/world/middleeast/sadrs-path-could-determine-how-iraq-turns.html?pagewanted=all&_r=0 Sadr's Path Could Determine How Iraq Turns] (21 September 2011). Проверено 19 октября 2013.
- ↑ [www.foxnews.com/world/2010/05/04/feared-shiite-mahdi-army-militia-led-hardline-cleric-reviving-post-election/ Feared Shiite Mahdi Army militia led by hardline cleric reviving in post-election Iraq] (4 May 2010). Проверено 19 октября 2013.
- ↑ 1 2 Babak Rahimi. [www.ctc.usma.edu/posts/the-return-of-moqtada-al-sadr-and-the-revival-of-the-mahdi-army The Return of Moqtada al-Sadr and the Revival of the Mahdi Army]. Combating Terrorism Center (3 June 2010). Проверено 19 октября 2013. [web.archive.org/web/20130226005826/www.ctc.usma.edu/posts/the-return-of-moqtada-al-sadr-and-the-revival-of-the-mahdi-army Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].
- ↑ [www.rbc.ru/rbcfreenews/578c189f9a7947793d10a492?from=newsfeed Лидер шиитов призвал сторонников нападать на американских военных в Ираке :: Политика :: РБК]
- ↑ 1 2 Daniel Cassman. [web.stanford.edu/group/mappingmilitants/cgi-bin/groups/view/57 Mahdi Army]. Проверено 10 апреля 2015.
- ↑ Cassandra Vinograd. [www.nbcnews.com/storyline/iraq-turmoil/anti-u-s-cleric-muqtada-al-sadr-retakes-stage-amid-n138406 Anti-U.S. Cleric Muqtada al-Sadr Retakes Stage Amid Iraq Turmoil - NBC News]. NBC News (23 June 2014). Проверено 1 августа 2015.
- ↑ [www.aljazeera.com/news/middleeast/2014/06/iraqi-shia-groups-rally-show-power-20146216504615669.html Iraqi Shia groups rally in show of power]. Проверено 10 апреля 2015.
- ↑ [www.washingtonpost.com/world/middle_east/iraqi-shiite-cleric-recalls-militiamen-from-fight-against-islamic-state/2015/02/17/9e85321a-b6bb-11e4-bc30-a4e75503948a_story.html Iraqi Shiite cleric recalls militiamen from fight against Islamic State]. Washington Post (17 February 2015). Проверено 1 августа 2015.
- ↑ Staff. [globalnews.ca/news/1883845/iraqi-militia-loyal-to-radical-cleric-al-sadr-joins-fight-for-is-held-tikrit/ Iraqi militia loyal to radical cleric al-Sadr joins fight for IS-held Tikrit]. Global News (15 March 2015). Проверено 1 августа 2015.
- ↑ [fr.jpost.com/servlet/Satellite?cid=1137605892424&pagename=JPost/JPArticle/ShowFull Cleric says militia would defend Iran if attacked | Jerusalem Post]
- ↑ [www.nytimes.com/2006/08/29/world/middleeast/29iraq.html?ex=1314504000&en=de6a827d26b0fcd4&ei=5088&partner=rssnyt&emc=rss Radical Militia and Iraqi Army in Fierce Battle] 29 August 2006
- ↑ [english.aljazeera.net/news/middleeast/2011/01/20111872647305497.html Al-Sadr calls on Iraqis 'to resist']. English.aljazeera.net (2011-01-08). Retrieved on 2012-06-04.
Ссылки
- [news.bbc.co.uk/2/hi/middle_east/3604393.stm Who are Iraq’s Mehdi Army?]
- [studies.agentura.ru/to/armymahdi/ Группировка «Армия Махди»]
Отрывок, характеризующий Общества мира
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
