Арнольд, Грэм

Грэм Арнольд
Общая информация
Полное имя	Грэм Джеймс Арнольд
Родился	Сидней, Новый Южный Уэльс, Австралия
Гражданство
Рост	180 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Сидней
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
1969—1979	Гуоли Бэй
Клубная карьера*
1980—1981	Бэнкстоун Бэррис	? (?)
1982—1990	Сидней Юнайтед	178 (68)
1990—1992	Рода	61 (22)
1992—1994	Льеж	60 (23)
1994—1995	Шарлеруа	16 (1)
1995—1997	НАК Бреда	63 (35)
1997—1998	Санфречче Хиросима	28 (7)
1999—2001	Нортерн Спирит	47 (5)
Национальная сборная**
1985—1997	Австралия	54 (19)
Тренерская карьера
1989—1990	Сидней Юнайтед	игр. тр.
1998—2001	Нортерн Спирит	игр. тр.
2000—2006	Австралия	асс. тр.
2006—2007	Австралия
2007—2008	Австралия (мол.)
2010—2013	Сентрал Кост Маринерс
2014	Вегалта Сэндай
2014—н.в.	Сидней
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Грэм Джеймс Арнольд (англ. Graham James Arnold, род. 3 августа 1963 года в Сиднее, Новый Южный Уэльс) — австралийский футболист и футбольный тренер. Главный тренер клуба A-Лиги «Сидней». В 2000 году Арнольд был назначен на должность помощника тренера национальной сборной Австралии. После того, как в 2005 году был уволен главный тренер Фрэнк Фарина, Арнольд работал с Гусом Хиддинком в кампании чемпионата мира 2006 года, где Австралия дошла до 1/8 финала. После ухода Хиддинка он стал исполняющим обязанности тренера Австралии. Между 2010 и 2013 годами Арнольд был тренером клуба A-Лиги «Сентрал Кост Маринерс», он привёл команду к двум чемпионским титулам. Он является членом Зала славы Федерации футбола Австралии. В пригороде Сиднея Гленвуде есть район, названный в его честь.

Карьера игрока

Клубная карьера

Арнольд играл на позиции форварда, он начал свою карьеру в «Гуоли Бэй» в 1969 году. Он играл за них до 1979 года, когда перешёл в «Бэнкстоун Бэррис» из Премьер-лиги Нового Южного Уэльса. Затем он перешёл в «Сидней Юнайтед» из ныне несуществующей Национальной футбольной лиги, где в 1986 году он стал лучшим бомбардиром лиги и игроком года. Затем последовал переезд за границу, в Нидерландах он сделал себе имя, играя за «Роду» и «НАК Бреда». Он также провёл некоторое время в Бельгии с «Льежем» и «Шарлеруа». Он продолжил карьеру в «Санфречче Хиросима» из Японии, а в конце своей карьеры, наконец, вернулся на родину, чтобы играть за «Нортерн Спирит».

Международная карьера

Грэм Арнольд представлял национальную сборную Австралии в 54 матчах, забил 19 голов (85 матчей и 33 гола с учётом неофициальных матчей и игр за вторую сборную). 23 октября 1985 года Франк Арок дал ему возможность дебютировать в отборочном матче чемпионата мира против Тайваня на стадионе «Гиндмарш» в Аделаиде. Он забил в своём дебютном матче, а его команда одержала разгромную победу со счётом 7:0. Его международная карьера закончилась неудачно, 29 ноября 1997 года в отборочном матче на чемпионат мира против сборной Ирана на «Мельбурн Крикет Граунд» при счёте 2:2 и Австралия лишилась шанса поехать на мундиаль по правилу выездного гола, хотя вела в матче 2:0.

Тренерская карьера

У Арнольда был ранний эпизодический опыт работы тренера. Он был тренером в 2 матчах «Сидней Юнайтед» в течение сезона 1989/90, будучи ещё игроком клуба. Однако, его полноценная тренерская карьера началась в 1998 году, когда он был назначен играющим тренером «Нортерн Спирит». Он был тренером в течение двух сезонов, выведя клуб в плей-офф в их дебютном сезоне. Затем в 2000 году он был назначен на должность помощника тренера Австралии, в июле 2006 года он стал исполняющим обязанности, а затем в декабре назначен главным тренером.

6 сентября 2006 года Австралия проиграла со счётом 2:0 в отборочном матче Кубка Азии против скромного Кувейта. Футбольная федерация Австралии подтвердила, что Арнольд останется главным тренером до конца кампании Кубка Азии 2007 года.

Австралия начала свою кампанию в Кубке Азии плохо, сыграв вничью с Оманом в матче открытия группового этапа в Бангкоке. Арнольд испытывал на себе давление СМИ, и 13 июля 2007 года Австралия на групповой стадии проиграла со счётом 3:1 Ираку. После матча Арнольд сказал представителям СМИ (со ссылкой на некоторых ключевых игроков команды): «Есть несколько игроков, которые, кажется, не хотят быть здесь. Я очень разочарован».

В ходе опроса, проведённого «Four Four Two», по результатам голосования было установлено, что 78 % участников считают самой существенной причиной неудачного выступления Австралии на Кубке Азии именно Арнольда.

После турнира Арнольд продолжил работу в качестве тренера молодёжной сборной, которая квалифицировалась в финальную часть Олимпийских игр 2008 года. Он также рассматривался как кандидат на должность тренера английских «Болтон Уондерерс» и «Норвич Сити», но проиграл конкуренцию Гари Мегсону и Гленну Редеру соответственно.

С назначением голландца Пима Вербека на должность тренера сборной Арнольд вместе с Хенком Дютом работал его помощником во время чемпионата мира 2010 года в ЮАР.

9 февраля 2010 года было объявлено, что Арнольд займёт должность главного тренера «Сентрал Кост Маринерс» до конца 2012/13 сезона. В конце 2011/12 сезона А-Лиги он отверг выгодный контракт от «Сиднея» и решил остаться с «Маринерс», продлив контракт на один год.

В ноябре 2013 Арнольдом интересовались несколько клубов из Азии, особенно «Вегалта Сэндай» из японской J-лиги. Хотя Австралийская футбольная федерация снова хотела сделать Арнольда тренером национальной сборной, он выразил желание остаться в клубном футболе. В течение нескольких недель были согласованы условия с «Сэндай», Арнольд стал первым австралийским тренером в элите японского футбола после Эдди Томсона. Грэм пригласил своего помощника из «Сентрал Кост Маринерс», Эндрю Кларка, присоединиться к нему в Японии. 9 апреля 2014 года было объявлено, что Арнольд был уволен из «Сэндай». Арнольд в тот же день обратился в СМИ, дабы сообщить, что его уход состоялся по взаимному соглашению, и он не был уволен с поста, как первоначально сообщалось. Его уход из клуба состоялся после 8 игр подряд без побед в лиге и кубке.

8 мая 2014 года Арнольд был назначен новым главным тренером «Сиднея».

Ссылки

• [www.footballaustralia.com.au/default.aspx?s=soc_coach_staff_profiles FFA Coaching profile]
• [www.ozfootball.net/ark/Players/A/ARN.html#ArnoldGraham OzFootball profile]
• [www.smh.com.au/articles/2004/11/30/1101577490704.html Hall of Fame Induction article] on SMH

Отрывок, характеризующий Арнольд, Грэм

– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.