Атосса
| Атосса | |
| *Utauθa | |
 Изображение персидской царицы, вероятно, Атоссы (Иранский национальный музей) | |
| Дата рождения: |
около 550 до н. э. |
|---|---|
| Дата смерти: |
около 475 до н. э. или 515 до н. э. |
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруг: | |
| Дети: |
Ксеркс I, Ахемен, Гистасп, Масист |
Атосса (др.-греч. Ἄτοσσα, от древнеперсидск. *Utauθa, авестийск.: Hutaosā около 550 до н. э. — около 475 до н. э. или 515 до н. э.) — представительница династии Ахеменидов, дочь Кира II и Касанданы; жена царей Камбиса II, Гауматы и Дария I. Её имя означает «Одарённая добром».
Содержание
Жизнеописание
Сначала Атосса была женой своего сводного брата Камбиса II, которому ради свадьбы пришлось изменить законодательство. С тех пор царь получил право не подчиняться законам. После смерти Камбиса она вступила в брак с новым царём — Гауматой, который объявил себя Бардией (Смердисом) — младшим братом Камбиса II. Когда в 522 до н. э. власть с помощью дворянина Отаны захватил Дарий, она вместе со своей сестрой Артистоной и племянницей Пармис стала женой узурпатора в знак признания его царём Персии[1].
Одна из самых образованных женщин своего времени, Атосса умела писать, собственноручно руководила администрированием царского двора. Имела большое уважение и влияние, что позволило её старшему сыну Ксерксу I взойти на царский трон после смерти отца, хотя у Дария I были и старшие сыновья (Масист, Артабазан Киосский другие, неизвестные нам)[1]. Считают, что именно под давлением Атоссы Ксеркс попал под влияние магов и отказался от отцовской толерантной религиозной политики, что отразилось разрушением храмов в Вавилоне и Греции. Как писал Геродот (VII, 3), «Атосса всегда добивалась того, что хотела». Согласно ему же, царица симпатизировала греческим рабам. В своей «Истории» Геродот вспоминает, что Атосса, имея кровоточащую опухоль на груди, укутывалась в простыни и избегала людей. В конце концов один из этих рабов, врач Демокед, подговорил царицу на то, чтобы позволить ему удалить опухоль. Сиддхартха Мукерджи утверждает, что это первое упоминание в литературе мастэктомии, вызванной необходимостью удалить раковую ткань[2]. Напротив, Филипп Гейсе и Маркварт Михлер считают, что Атосса была больна не раком, а маститом[3].
Кроме Ксеркса, Атосса родила Дарию ещё по крайней мере трёх сыновей: Ахемена, Гистаспа и Масиста.
По одной из версий, она умерла ещё до того, как Ксеркс стал царём, предположительно до 515 до н. э. Однако Геродот и Эсхил указывают, что Атосса была жива во время похода Ксеркса I на Грецию в 480 до н. э.
Согласно древнегреческому историку Аспасию Тирскому, Атосса погибла от рук своего сына Ксеркса.
Оксфордский историк Малкольм Дейвис выдвинул гипотезу, что имя «Атосса» придумал сам Геродот, а на самом деле мать Ксеркса I звали иначе. Дэйвис указывает, что Ктесий из Книда вообще не упоминал Атоссы в своих произведениях, её имени нет и в Бехистунской надписи[4].
В честь Атоссы назван астероид семейства Флоры во внутреннем кольце Пояса астероидов (810) Атосса, открытый в 1915 году астрономом Максимилианом Вольфом.
Атосса в литературе
- Принято считать, что Атосса — одно из главных действующих лиц трагедии Эсхила «Персы». Но Генри Д. Броудгед и Александер Ф. Гарви указывают, что в этой трагедии имя «Атосса» упомянуто только один раз — в 159 строфе, и предполагают, что это произошло вследствие вставки схолии (то есть пометки на полях рукописи) в оригинальный текст[5].
- Атосса — один из ключевых персонажей романа Гора Ведала «Сотворение мира» (Creation, 1981, рус. перевод 1999)
- Ульянов, Николай Иванович. [www.archive.org/download/UlyanovNikolai/UlyanovNikolai-Atossa.pdf Атосса] — Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1952
- Вероятно, что царица Астинь, упомянутая в Библии (1 Книга Есфирь 9, 11, 12, 15, 16, 19), — это Атосса.
- В своей книге «Царь всех болезней. Биография рака» Сиддхартха Мукерджи изобразил воображаемые путешествия Атоссы во времени на протяжении двух тысяч шестисот лет и лечение от рака молочной железы согласно уровню медицины в разные времена[6].
Напишите отзыв о статье "Атосса"
Примечания
- ↑ 1 2 Schmitt, Rüdiger (1989). «Atossa». Encyclopaedia Iranica. vol. 3. Encyclopaedia Iranica Foundation. ISBN 0-7100-9121-4
- ↑ Сиддхартха Мукерджи «Царь всех болезней. Биография рака», с. 46-47
- ↑ Philip Huyse: Die persische Medizin auf der Grundlage von Herodots Historien. In: Ancient Society 21, 1990, S. 141—148, hier: 143 und Anm. 9; Markwart Michler: Demokedes von Kroton. In: Gesnerus 23, 1966, S. 213—229, hier: 226 und Anm. 51
- ↑ Malcolm Davies: From rags to riches: Democedes of Croton and the credibility of Herodotus. In: Bulletin of the Institute of Classical Studies 53-2, 2010, S. 19-44, here: 42-44
- ↑ Henry D. Broadhead (Hrsg.): The Persae of Aeschylus, Cambridge 1960, S. XXVI und Anm. 1; zur Rolle Atossas im Stück S. XXVI-XXVIII. Vgl. Alexander F. Garvie (Hrsg.): Aeschylus: Persae, Oxford 2009, S. 106
- ↑ Сиддхартха Мукерджи «Царь всех болезней. Биография рака», с. 419—422
Ссылки
- Атосса // Реальный словарь классических древностей = Reallexikon des klassischen Altertums : Лейпциг: BG Teubner Verlag, 1855 : [пер. с нем.] / авт.-сост. Ф. Любкер.</span>
Отрывок, характеризующий Атосса
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
