Базина Тюрингская

Базина Тюрингская лат. Basina<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Базина и Хильдерик I</td></tr>
королева франков
ок. 463 — после 470
Предшественник:	неизвестна по имени
Преемник:	неизвестна по имени
Супруг:	1-й: Бизин 2-й: Хильдерик I
Дети:	От 2-го брака: сын: Хлодвиг I дочери: Альбофледа, Лантехильда, Аудофледа

Базина Тюрингская — супруга короля Тюрингии Бизина, впоследствии стала королевой франков, выйдя замуж за Хильдерика I.

Биография

Хильдерик I был сыном Меровея и приблизительно в 457/458 году стал королём одного из племён салических франков. Территория его королевства находилась на севере современной Франции и Бельгии с центром в городе Турне. Согласно Григорию Турскому, Хильдерик отличался чрезмерной распущенностью и совращал дочерей франков, за что они лишили его королевской власти. Чтобы избежать казни, Хильдерик был вынужден бежать в Тюрингию, к королю Бизину, оставив на родине своего верного человека Виомадия, который должен был подать сигнал, когда ему можно будет вернуться на родину.

В отсутствие Хильдерика, франки признали королём римского полководца в Северной Галлии Эгидия, который по совету Виомадия обложил франков тяжелыми налогами и казнил много человек. Затем Виомадий добился того, чтобы франки дали согласие на возвращение Хильдерика и, как было условленно, дал знак королю на возвращение. Возвратившись из Тюрингии домой, Хильдерик был восстановлен в королевской власти, причём на родину он вернулся не один, вместе с ним прибыла и Базина. Она сбежала от своего мужа, Бизина, того самого, который дал приют изгнанному Хильдерику. По легенде, она по своей инициативе попросила руки франкского короля и приблизительно в 463 году вышла за него замуж. На вопрос Хильдерика, который спросил о причине её поступка, она ответила: «Я знаю твои доблести, знаю, что ты очень храбр, поэтому я и пришла к тебе, чтобы остаться с тобой. Если бы я узнала, что есть в заморских краях человек, достойнее тебя, я сделала бы все, чтобы с ним соединить свою жизнь». По всей видимости, она имела в виду успешное вторжение Хильдерика на север Римской Галлии и основание им Франкского королевства.

Согласно легенде, Базина в первую брачную ночь отклонила объятия Хильдерика, прогнала его до дверей королевского замка и попросила посмотреть во двор, а потом рассказать ей о том, что он там увидит, а сама ушла в спальню. Хильдерик последовал её совету и увидел перед воротами больших диких животных: леопардов, львов и единорогов. Поражённый, он поспешил к жене и рассказал ей увиденное. Она сказала ему, чтобы он не беспокоился и попросила посмотреть ещё раз. Во второй раз король увидел медведей и волков, о чём также поведал королеве, которая опять отправила его к дверям замка. В третий раз Хильдерик увидел собак и мелких животных (шакалов и стервятников), которые бросались друг на друга. Поражённый, он вновь поднялся в спальню к Базине, и потребовал, чтобы она растолковала ему все эти чудеса. Базина сказал королю, что для этого надо провести целомудренную ночь, а на рассвете она ему объяснит увиденное, но сначала она должна будет всё изучить. После восхода солнца, она сказала ему: «Всё, что ты увидел, говорит о будущем, о наших потомках. Наш первый сын будет мощным и сильным, как лев и единорог, его дети и их потомки будут смелыми, как хищные волки и медведи, а вот последние отпрыски нашего рода будут походить на трусливых собак. А мелкие животные, которых ты видел, это плохие люди, которые попытаются украсть у них власть и, как шакалы и стервятники, будут жадно бороться за престол, а посему будут несчастны». Хильдерик был доволен распространением большого потомства, которое будет иметь его корни.

Базина родила Хильдерику трёх дочерей (Альбофледу, Лантехильду и Аудофледу) и сына Хлодвига I, который считается основателем Франкского государства и современной Франции. Базина, очевидно, принимала активное участие в политике, проводимой её мужем, что свойственно франкским женщинам того времени.

Литература

• Григорий Турский. История франков = Historia Francorum. — М.: Наука, 1987. — 464 с.
• [www.vostlit.info/Texts/rus/Gesta_Fr/frametext.htm Книга истории франков] = Das Buch von der Geschiche der Franken. // Quellen zur Geschichte des 7. und 8. Jahrhunderts. Ausgewaehlte Quellen zur deutschen Gechichte des Mittelalters. — Darmstadt, 1982. — Т. 4a.
• Фредегар. Хроника / / The Fourth Book of the Cronicle of Fredegar with its continuations. — London: Thomas Nelson and Sons Ltd, 1960.
• Лебек С. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/lebek_prfrank.php Происхождение франков. V—IX века] / Перевод В. Павлова. — М.: Скарабей, 1993. — Т. 1. — 352 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-001-0.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/MEROVINGIANS.htm#_Toc184188199 CHILDERICH I 451/57—481/82] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 16 января 2012.
• [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/merowinger/basena_frankenkoenigin.html Basena von Frankenkönigin] (нем.). Genealogie Mittelalter: Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 16 января 2012. [www.webcitation.org/67B8Yc4Ss Архивировано из первоисточника 25 апреля 2012].
• [www.hrono.ru/geneal/geanl_fr_01.html Генеалогическое древо Меровингов («Хронос»)]  (Проверено 6 мая 2010)

Отрывок, характеризующий Базина Тюрингская

«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.