Барсов, Антон Алексеевич

Антон Алексеевич Барсов
Дата рождения:	1 (12) марта 1730(1730-03-12)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	21 декабря 1791 (1 января 1792)(1792-01-01) (61 год)
Место смерти:	Москва
Научная сфера:	алгебра, лингвистика, философия
Место работы:	Московский университет
Альма-матер:	Академический университет Петербургской Академии наук (1753)
Известен как:	филолог, философ, переводчик, общественный деятель

Анто́н Алексе́евич Ба́рсов (1 [12] марта 1730, Москва, — 21 декабря 1791 [1 января 1792], Москва) — русский учёный-лингвист, философ, переводчик и общественный деятель. Член Российской Академии (1783), профессор Московского университета (1755).

Биография

Его отец Алексей Кириллович Барсов — выпускник Славяно-греко-латинской академии у братьев Лихудов, учитель греческого языка в Спасском училищном монастыре и, наконец, директор Московской синодальной типографии — участвовал в исправлении славянской Библии вместе с Феофилактом Лопатинским и Софронием Лихудом. В 1732 году был арестован тайной канцелярией по доносу за то, что дал из типографии шрифт для набора книги религиозного содержания, хранил рукописную биографию Феофана Прокоповича, где тот изображался в непривлекательном виде. В мае 1736 года А. К. Барсов умер в тюрьме. О матери Антона Алексеевича Барсова известно лишь то, что её звали Анной.

Оставшегося без отца сына в возрасте 8 лет зачислили в Славяно-греко-латинскую академию, несмотря на то, что в неё могли приниматься ученики в возрасте от 13 до 20 лет. Сохранилась запись в отчёте за 1747 год:

… школы риторики Антон Барсов, московской типографии умершего директора Алексея Барсова сын, определен в школу 1738 года. Обучился пиитике, обучается риторике. Понятен.

В 1748 году, благодаря В. К. Тредиаковскому, в числе 30 наиболее способных и «отменно знающих» латинский язык молодых людей Барсов был определён в Академический университет Петербургской Академии наук. Его успехи отмечал академик И. Фишер:

… ежели между студентами учинить сравнение, то объявляю, что Барсов очень остроумен, и легко нечто приметить, понять и выдумать может. Он как в словесных науках, так и в философии с равною добротою упражнялся, и думаю, что он в каждой другой науке, а именно к которой он охоту имеет, со временем превзойти может…

В 1753 году по окончании университета Барсов получил звание магистра философии и свободных наук. Он продолжил изучать философию и языки, занимался переводами научных трудов, стал преподавать математику в академическом университете.

В 1755 году Барсову предложили занять кафедру математики в открывающемся Московском университете; при открытии университета 26 апреля 1755 года он произнёс «Речь о пользе учреждения Московского Университета». Однако С. П. Шевырёв отмечал, что только в 1757 году появилось объявление о лекциях, в котором сообщалось о преподавании Барсовым математики. Только в январе 1761 года он был утверждён ординарным профессором — кафедры красноречия, вместо умершего Н. И. Поповского — и до 1791 года читал курсы грамматики, риторики и поэзии. В 1760-х годах Барсов был инспектором обоих отделений университетской гимназии.

В 1771 году Барсов был избран секретарём Вольного Российского собрания. В 1789 году он стал председателем Общества любителей учёности, затем почётным членом Латинского общества в Йене.

21 октября 1783 года Барсов был приглашён на первое заседание Академии Российской, возглавляемой княгиней Е. Р. Дашковой. Он принимал участие, хотя и недолго, в работе над Словарём Академии Российской.

Помимо прочего, Барсов редактировал «Московские ведомости» (1756—1765) и с 1771 года в течение 20 лет был цензором книг, печатавшихся в типографии Московского университета.

Основные работы

• [dlib.rsl.ru/01003336339 Собрание 4291 древних российских пословиц (1770)]
• [commons.wikimedia.org/wiki/File:Kratkie_pravila_rossijskoj_grammatiki_1784_text.pdf «Краткие правила российской грамматики»] (1-е изд., 1771).
• [rusgram.ru/sites/default/files/liter/converb/barsov_grammar.pdf Российская грамматика Антона Алексеевича Барсова] / Подгот. текста и текстол. коммент. М. П. Тоболовой; Под ред. и с предисл. Б. А. Успенского. — М.: Изд-во МГУ, 1981. — 776 с. — 7730 экз.

Главный труд А. А. Барсова, «Российская грамматика», увидел свет лишь 200 лет спустя составления. В нём он дал «наставления, которые … другими грамматиками совсем опущены были, но и порядок систематический». В своей «грамматике» он впервые показал «видовые различия префиксального и суффиксального характера»; изложил «способы грамматической связи слов и предложений»; определил «зависимость порядка слов и интонации» в актах речи, показав роль «логического ударения при фразовом членении». Барсов предлагал орфографическую реформу: убрать «дублирующие буквы» (из пары букв «i-и» оставить первую), а также «буквы, не имеющие звукового значения» (изъять «ъ» в конце слов, а в середине слов заменить её апострофом).

Литература

• Барсов, Антон Алексеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1900. — Т. 2: Алексинский — Бестужев-Рюмин. — С. 514—516.
• Барсов, Антон Алексеевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Булич С. К. Очерк истории языкознания в России. — СПб., 1904. — Т. 1.
• Кулябко Е. С. Замечательные питомцы Академического университета. — Л., 1977.
• Тоболова М. П. Антон Алексеевич Барсов. — М., 1993.
• Волков В. А., Куликова М. В., Логинов В. С. Московские профессора XVIII — начала XX веков. Гуманитарные и общественные науки. — М.: Янус-К, 2006. — С. 24—25. — 300 с. — 2000 экз. — ISBN 5—8037—0318—4.

Ссылки

• Барсов, Антон Алексеевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/article/f/f2/1007510.htm?text=барсов&stpar1=1.7.1 А. А. Барсов](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2874 дня)) в энциклопедии «Кругосвет»

Отрывок, характеризующий Барсов, Антон Алексеевич

Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.