Барт Аллен

Барт Аллен
Bart Allen
Барт Аллен в качестве Импульса. Обложка Impulse #2 (май 1995)
История публикаций
Издатель	DC Comics
Дебют	как Импульс: Flash #92 (июль 1994) как Кид-Флэш: Teen Titans Vol.3 #4 (декабрь 2003) как Флэш: The Flash: The Fastest Man Alive #1 (May 2006)
Авторы	Марк Уэйд Майк Веринго
Характеристики персонажа
Позиция	Добро
Полное имя	Бартоломью Генри «Барт» Аллен II Бар Торр (эпоха The New 52)
Псевдонимы	Импульс, Кид Флэш, Флэш
Вид	человек
Род занятий	супергерой
Команды и организации
Юная Лига Справедливости Юные Титаны Лига Справедливости
Союзники
Барри Аллен Уолли Уэст Джей Гаррик
Особые силы
связь с Силой Скорости, дающей сверхчеловеческую скорость, стойкость и выносливость, фотографическая память, создание собственных копий при помощи Силы Скорости, полный контроль молекул собственного тела, способность перемещаться в пространстве и времени, устойчивость к изменениям во временном потоке, создание воздушных вихрей

Бартоломью Генри «Барт» Аллен II — вымышленный персонаж, супергерой комиксов издательства DC Comics. Первоначально Аллен появился в качестве супергероя Импульса, молодого помощника супергероя Флэша, прежде чем стать вторым супергероем, известным под псевдонимом Кид Флэш. Первоначально, в 1994 году, персонаж имел камео в выпуске The Flash #91, прежде чем получить полноценное появление в выпуске The Flash #92, после чего для него стали выпускать отдельную собственную серию комиксов под названием Impulse (1995—2002) и продолжили в виде серии The Flash: The Fastest Man Alive (2006—2007), в которой Барт стал четвёртым супергероем, надевшим мантию Флэша. Также Барт является одним из заметных персонажей серий комиксов о командах супергероев — Young Justice и Teen Titans. будучи Флэшем, Барт также был центральным персонажем в десяти выпусках о приключениях Лиги Справедливости.

По задумке авторов, Барт родился в XXX веке у Дона Аллена и Мелони Тоун, получив запутанную родословную супергероев и суперзлодеев. Его отец, Дон, был одним из Близнецов Торнадо, а его дед со стороны отца — второй Флэш, Барри Аллен. Его бабушка со стороны отца — Айрис Уэст Аллен, также являющаяся приемной тетей первому Кид-Флэшу — Уолли Уэсту. Кроме того, Барт приходится двоюродным братом супергероине XS, члену легиона Супергероев и дочери Даун Аллен. Со стороны матери — потомок Профессора Зума и Голубого Кобальта, а также единокровного брата Оуэна Мерсера, второго Капитана Бумеранга. В дополнение к этому, впоследствии появился Тадеуш Тоун, клон Барта и его злой брат-близнец, позже ставший известным как Инерция

Большую часть своей карьеры супергероя Барт был помощником Уолли Уэста, третьего Флэша. В 2006 году, после клинической смерти Уэста во время событий Infinite Crisis, Барт принял у него мантию Флэша. Срок пребывания на этом посту был недолгим, его убили после выхода всего 13 выпусков серии The Flash: The Fastest Man Alive. После о Барте не вспоминали почти два года, а затем он, более молодой, появился как Кид-Флэш в серии 2009 года Final Crisis: Legion of 3 Worlds. После того, как в 2011 году DC Comics пересмотрели всю вселенную своих комиксов с целью последующего перезапуска самых популярных серий комиксов, Барт снова появился как беглец из далекого будущего по имени Бар Торр. Попав в XXI век, утративший все воспоминания Бар Торр получил псевдоним «Барт Аллен» и пытается сделать карьеру Кид-Флэша. Несмотря на то, что он является членом Юных Титанов, он не присоединяется к Флэшу (Барри Аллену) в качестве помощника.

Вымышленная биография

Первые упоминания

Как показано в серии комиксов о Легионе Супергероев, детей Барри Аллена — Близнецов Торнадо — в 2995 году арестовало правительство Земли, попавшее под влияние Доминаторов. После быстрого суда, на котором при помощи сфабрикованных улик их приговорили к смерти за измену, их казнили. Согласно заявлению Daily Planet, Дон Аллен спасся благодаря своей жене Кармен Джонсон, своей матери Айрис Уэст Аллен и 2-летнему (выглядит на 12) сыну Барри Аллену II.

Эти события были стерты в ходе изменений, произошедших в ограниченной серии Zero Hour: Crisis in Time. Однако, похожая цепь событий произошла на Земле-247 (Земля, на которой проживает Легион эпохи после Zero Hour), с Близнецами Торнадо и их семьями во время путешествия туда с Новой Земли.

Импульс

Страдая от сверхускоренного метаболизма, Барт Аллен старел намного быстрее, чем положено, в результате чего в свои два года он выглядел на 12 лет. Чтобы он не пострадал психически, он был помещен в машину, генерирующую виртуальную реальность, где скорость хода времени компенсирует скорость взросления Барта. Когда стало ясно, что этот способ не помогает, его бабушка, Айрис Аллен, забрала его в настоящее, где Барт и Уолли Уэст, в то время носивший мантию Флэша, устроили гонку, во время которой Уолли вынудил Барта к сверхбыстрому взрыву Силы Скорости, что затронуло метаболизм Барта и вернуло его к нормальному состоянию. Так как все детство Барт провел в смоделированном мире, то он был лишен всякого чувства осторожности и все делал прежде, чем думал. Когда Уолли понял, что не справится, он отправил Барта к спидстеру в отставке Максу Меркурию, который вместе с Бартом переехал в Манчестер, Алабама. Первоначально псевдоним «Импульс» был придуман самим Бартом в качестве своего кодового имени, однако в выпуске Impulse #50 показано, как Бэтмен фактически называет Барта «Импульсом», больше предупреждая молодого супергероя, чем делая ему комплимент.

Первоначально Барт присоединился к Юным Титанам прежде, чем стать членом-основателем (вместе с Робином и Супербоем) новой команды под названием «Юная Лига Справедливости». Некоторое время у Барта был свой космический корабль, полученный им от богатого султана в благодарность за спасение его замка. Команда использовала это судно чтобы воссоединить Дойби Диклса с его королевой и восстановить истинную власть на Мирге. Импульс оставался в составе Юной Лиги Справедливости довольно продолжительное время, в течение которого научился создавать своих собственных клонов из Силы Скорости. Это позволило ему быть в нескольких местах одновременно. Новая способность казалась полезной, пока один из дупликатов. или «посланников», не был убит во время событий основной сюжетной арки Our Worlds at War, когда половина команды пропала на Апокалипсе. Барт временно оставил Юную Лигу Справедливости, так как смерть одного из «посланников» вызвало у него кому, что заставило его считаться с собственной смертностью.

После последующего исчезновения Макса Меркурия, его приняли на воспитание Джей Гаррик и его жена Джоан. После распада Юной Лиги Справедливости, Барт примкнул к своим старым товарищам, став членом нового воплощения Юных Титанов.

Кид-Флэш

Вскоре после того, как Барт стал членом Юных Титанов, он был ранен в колено Дезстроуком (в это время тот был одержим Иерихоном) и ему вставили протез. Пока длилось его выздоровление, Барт прочитал каждую книгу в Публичной библиотеке Сан-Франциско и вновь открыл себя как Кид-Флэша. После исцеления искусственное колено не мешало ему перемещаться на скоростях, приближенных к скорости света. Когда Робин сказал ему, что, если он станет Кид-Флэшем, то будет вечно жить в тени Флэша, на что Барт ответил: «Нет, он будет жить в моей».

В сюжетной арке Titans Tomorrow Барт стал Флэшем вместо Уолли, погибшего в Кризисе, и сумел украсть скорость других спидстеров, что в прошлом он уже проделывал. Будучи членом деспотичной команды Титанов будущего, он был шпионом противоборствующей команды, Титанов Востока, которых возглавлял Киборг будущего. Кроме того, у Барта имеются романтические отношения с Роуз Уилсон, Разрушительницей.

Infinite Crisis

Во время событий кроссовера Infinite Crisis Супербой-Прайм нападает на Коннера Кента (Супербой), а также ранит или убивает нескольких членов Юных Титанов, этим побуждая Барта остановить его. Он добился этого, разогнавшись до сверхсветовой скорости, и управлял Супербой-Праймом, вошёл в Силу Скорости при помощи старших спидстеров, Джея Гаррика и Уолли Уэста. Этот подвиг имел негативные последствия, так как Джей достиг своего предела прежде, чем они добрались до Силы Скорости, а Уолли превратился в энергию и исчез, оставив Барта одного сражаться с гораздо более сильным Супербой-Праймом. К счастью для молодого спидстера, ему помогли ранее ушедшие в Силу Скорости Барри Аллен, Джонни Квик и Макс Меркурий.

Барт провел четыре года в Кистоун-сити [www.hyperborea.org/flash/newearth2.html альтернативной реальности], где вместе с Уолли, альтернативной версией Джея Гаррика и призраками Барри и Макса, он находит Супербой-Прайма, сбежавшего из тюрьмы. Спидстеры собираются вместе, чтобы найти способ вернуться в свою реальность. В попытке оказаться там прежде Супербой-Прайма, Барт использует кольцо Уолли и костюм Барри, чтобы помочь себе пережить поездку.

Костюм его дедушки сделал так, что повзрослевший Барт появился в Токио и смог сражаться рядом с Суперменом и другими героями в Битве за Метрополис, направив свою жажду мести за убийство Коннера Кента на битву с Супербой-Праймом, заставив злодея отступить. Когда Кризис был разрешен, Барт объяснил Джею, где он был и как была разрушена Сила Скорости. Использовав остатки Силы Скорости на Битву за Метрополис, Барт отдает костюм Барри Джею и заявляет: «Самому быстрому человеку из живущих» (англ. the fastest man alive).

The Flash: The Fastest Man Alive (2006—2007)

Внезапно ставший взрослее, чем его друзья, которые не могли помнить пропущенные им годы, и постоянная скрытность — его тайна заключалась в том, что Сила Скорости все ещё была с ним и она угрожала сокрушить его — Барт решил создать себе личность с обычной, земной жизнью. Он получил должность заводского рабочего в Keystone Motors и пытался оставить карьеру супергероя в прошлом; однако множество проблем вокруг него вынудило его вновь надеть костюм.

Когда его сосед внезапно обрел суперсилы и стал Гриффином, Барт вынужден был принять своё наследие. Он выяснил, что поглотил всю Силу Скорости и начал тренировать свой контроль над этой силой. Пойдя по стопам своего отца и деда, Барт Аллен стал Флэшем. Вскоре после нанесения поражения Гриффину последний Флэш переехал в Лос-Анджелес, чтобы начать новую главу в своей жизни. В качестве гражданского лица Барт начал обучение в полицейской академии Лос-Анджелеса, выбрав профессию судмедэксперта.

Через некоторое время после того, как он принял личность Флэша, его рассмотрели для членства в Лиге Справедливости и Барт получил особую рекомендацию от Бэтмена, который предполагал, что он уже готов к этому. Примерно в то же время с ним связался Робин и предложил место в Юных Титанах. Однако после противостояния Степному Волку вместе с переродившейся Лигой Справедливости, Барт стремился присоединиться к Лиге, а не к Юным Титанам.

Когда Барт боролся в своей квартире с Капитаном Холодом, появился Зум и напал на Барта. Очевидно было, что Зум работал на бабушку Барта, Айрис. Позже было показано, что Айрис вернулась в прошлое, чтобы предупредить Барта о Негодяях (в то время в их составе были Абра Кадабра, Магистр Зеркал, Тепловая волна, Крысолов, Трикстер, Погодный Волшебник и Капитан Холод), которые объедини силы с Инерцией. Вместе они пытались построить машину, которая останавливает время. Поскольку этот план начал осуществляться, Барта арестовали за сражение со Степным Волком, который оказался Новым Богом.

Смерть и наследие

Барт, освободив себя силой Флэша, вступил в бой с Негодяями. Во время этого сражения выяснилось, что машина, построенная Инерцией, вытягивает Силу Скорости из человека вместо того, чтобы по-настоящему замораживать время. Когда это свойство машины было применено на Барте, он потерял свои силы и оказался в окружении Негодяев, но это привело к появлению Чёрного Флэша. Машина Инерции была крайне нестабильна, но при этом, если Силу Скорости не выпустить из неё, она может уничтожить все Западное побережье. Чтобы дать время Валери выпустить Силу Скорости из машины, Барт боролся с Негодяями прежде, чем преследовать Инерцию. Когда он поймал и избил Инерцию, он снова вернулся к Негодяям. Напуганные этим Капитан Холод, Тепловая Волна и Погодный Волшебник убили его. Его жертва спасла тысячи жизней.

Скорбящие о нём создали в Музее Флэша мемориал свечей. В Сан-Франциско, около Башни Титанов, мемориальная статуя Барта в костюме Кид Флэша была установлена рядом со статуей Супербоя.

Поскольку возвращение Уолли Уэста совпало со смертью Барта, Инерция утверждал, что утрата сил Бартом была прямым следствием того, что выпущенную Силу Скорости поглотил Уолли. Однако никто не винил Уолли, который отмстил за своего протеже, заморозив тело Инерции, но оставив его в сознании. Инерция был помещен в качестве живой статуи в экспозицию Музея Флэша, посвященную жизни Барта. В серии комиксов Final Crisis: Rogues Revenge Инерция был освобожден, но продолжил свою деятельность, пытаясь убить семью Барта Аллена и был остановлен врагом Флэша, Зумом. Зум показал, что хочет, чтобы Инерция стал новым Кид Флэшем. Вместо этого Инерция украл у Зума способность к манипуляции временем, оставив его без способности даже ходить, и взял себе новый псевдоним — Кид Зум. Негодяи боролись с Кид зумом и последний был выведен из строя Крысоловом, после чего Негодяи убили Кид Зума. Негодяи переместили труп Инерции в Кистоун-сити, где оставили с сообщением: «Скажите Флэшу, что даже мы — Негодяи».

Марк Гуггенхайм, автор арки, в которой Барт умирает, сказал, что смерть Барта была решением всей редакции и его проинструктировали, что его арка из пяти выпусков должна закончиться смертью Барта и участием в этом Негодяев.

В Кистоун-сити провели торжественные похороны Барта, на которых Джей Гаррик, Киборг, Чудо-девушка и Робин произнесли хвалебные речи. В конце своей речи Робин включил видео с Бартом, снятое вскоре после того, как Барт принял мантию Кид Флэша. В нём Барт признается, что гордится быть частью наследия Флэша и что был счастлив быть членом юных Титанов. После проведения этих похорон, более частные похороны прошли в Башне Титанов, где установили ту самую золотую мемориальную статую рядом со статуей Супербоя.

Во время вторжения Корпуса Синестро на Землю, Супербой-Прайм в первую очередь наведался на могилу Барта и осквернил её. На могильной плите с надписью «Барт Аллен: Флэш», он, при помощи теплового зрения, зачеркнул примечание «Самый быстрый человек из живших» и на его месте написал «Самый глупый парень из умерших».

Возвращение: Снова Кид-Флэш

В мини-серии Final Crisis: Legion of 3 Worlds Барт Аллен возвращается к жизни в виде подростка в одеянии Кид-Флэша, когда Брейниак 5 активирует фазу 2 в своем плане победить Супербой-Прайма и Легион Суперзлодеев. Это воскрешение произошло благодаря активации «капсулы с живой молнией», в первый раз показанной в кроссовере The Lightning Saga. Брейниак 5 объясняет, что так или иначе Барт должен был погибнуть, потому что внезапное взросление Барта вновь вернуло его метаболизм к изначальному состоянию, что значит, что если Негодяи не убили бы Барта, он сам бы умер от старости в течение нескольких месяцев. Поскольку он необходим для победы над Супербой-Праймом, Брейниак 5 отослал Легион в XXI век, чтобы использовать разряд молнии Уолли Уэста и дать истинной сущности Силы Скорости Барта вместилище. В XXXI веке объединёнными усилиями Молниеносных Ребят и Молниеносных Девушек, совместно с Экс-Эс, бегущей по Космической беговой дорожке, они освободили Барта из Силы Скорости. Барт и Экс-Эс утверждают, что они чувствуют новую силу в Силе Скорости, предполагая, что они предчувствуют возвращение Барри, хотя Барт верит, что это Макс Меркурий.

Вскоре после воскрешения Барта Легион вернул к жизни и Супербоя. Действуя в паре с целью помочь Легиону оба молодых супергероя наносят поражение Супербой-Прайму, заставив его уничтожить самого себя (в буквальном смысле). После Барт пытается убедить XS вернуться в прошлое вместе с ним, но она отказывается, оставшись в будущем. чтобы узнать новую Землю.

После их возвращения в настоящее Супермен собирает вместе Юных Титанов и уже взрослых Титанов, чтобы заново познакомить их с Кид Флэшем и Супербоем.

The Flash: Rebirth

В сюжетной линии The Flash: Rebirth Барт быстро обнаруживает, что за время, пока он отсутствовал, все значительно изменилось. Его дедушка, легендарный спидстер Барри Аллен, тоже вернулся с того света. В Западной Башне Юных Титанов, где Робин и Чудо-девушка готовят долгожданную вечеринку в честь возвращения Барта, пока все ушли на парад в честь возвращения Барри, сам Барт настроен скептически по отношению к возвращению своего деда, очевидно желая «вернуть все как было». Он хочет, чтобы Уолли снова был Флэшем, а он все ещё был бы его помощником. Это желание в большей степени основано на том, что Барта рассердил факт, что Барри вернулся из Силы Скорости, а наставник Барта, Макс Меркурий, — нет.

Барта, как и многих других использующих Силу Скорости, пронзило острой болью, когда Барри одним прикосновением случайно убивает спидстера-злодея, Сэвитара. Когда то же повторяется и с другим спидстером-злодеем, показано, что Барри — очередное воплощение Чёрного Флэша. ЛСА и ОСА сотрудничают, чтобы поместить Барри в машину, которая разрушит связь Барри с Силой Скорости. Барт быстро мчится туда и конфликтует с Барри по поводу того, почему Макс Меркурий не вернулся, но его дедушка не нашёл чем ответить. Часть Барри, принадлежащая Чёрному Флэшу, берет верх, разрушает машину и пытается подчинить себе всех спидстеров, находящихся поблизости, включая Барта. Его друзья, среди которых Барт, Уолли, Айрис и Джей, наблюдают как он быстро убежал.

Супермен объяснил Барту и остальным, что Барри пытается вернуться в Силу Скорости, чтобы защитить их. Уолли решает следовать за ним и вернуть его, а Барт просит его, чтобы он вернул и Макса Меркурия тоже. Вскоре после того, как Уолли убегает, Линда связывается с Джеем Гарриком и Бартом, сообщая что в её доме Профессор Зум, Обратный Флэш, который напал на её детей, Джея и Айрис. Барт и Джей направляются к месту событий и сражаются с Профессором Зумом по всему городу. Во время их противостояния Профессор Зум ругает Барта, называя его грязью на династии Тоун, так как Барт одновременно и Аллен, и Тоун. Он намного искуснее Барта и уже собирается нанести ему ещё один удар, когда из Силы Скорости возвращается Макс Меркурий. Барт потрясен этим и вне себя от радости, увидев своего наставника. Возвращаются Уолли и Барри, а также группа спидстеров, имеющая зуб на «Обратного Флэша» и готовая к бою.

После сражения с Обратным Флэшем, дочь Уолли Уэста, Айрис сталкивается с Джесси Чемберс и открывает в себе способности к суперскорости. Барт очень удивился, когда Айрис надела его старый костюм и приняла личность Импульса.

Blackest Night

После возвращения Барта Аллена и Коннера Кента, из мемориала Башни Титанов были убраны обе статуи, изображающие их. Однако Некрон (DC Comics), «черная персонификация» Смерти, стремится исправить их жизни во время событий кроссовера «Темнейшая Ночь» (англ. Blackest Night). Барт, вместе с Уолли, мчится по всему миру, чтобы предупредить каждого супергероя о вторжении Корпуса Черных Фонарей. После Барт и Уолли возвращаются в Кост-сити, что распределить членов Лиги Справедливости и Юных Титанов для противостояние Некрону, который ведет Черных Фонарей. Несмотря на то, что Барт был возрожден, его статус как покойника позволил чёрному кольцу силы преобразовать его в Чёрного Фонаря.

После того, как его дедушка был выбран Гансетом из Стражей Вселенной, лидером Корпуса Голубых Фонарей, в качестве Голубого Фонаря, Барт незамедлительно вступил в бой с ним. Голобуе кольцо силы Барри выясняет, что Барт все ещё жив, но в ближайшее время умрет, если не избавить его от чёрного кольца силы. Барри почти сделал это, использовав конструкты из голубой энергии, воссоздающие изображения Барта как Импульса и Кид Флэша, но ему помешали Черные Фонари Профессор Зум и Соловар. Уолли и Голубой Фонарь Святой Уолкер приходят к нему на помощь, чтобы совместными усилиями победить их. Барт пытается использовать свои способности к сверхскорости, чтобы убить Уолли, но вместо этого на время возвращается к нормальному состоянию. Барри понимает, что их общая связь с Силой Скорости поможет вернуть Барта, и он использует это, чтобы сломать влияние чёрного кольца и освободить внука.

Возвращение к Титанам

Через некоторое время после событий Темнейшей Ночи Барт и Коннер вновь были вызваны Киборгом, чтобы помочь найти действующего члена команды Титанов, супергероя по имени Статик, который пропал, когда навещал родных в Дакоте. Эти трое супергероев прибывают на место сражения, где Юные Титаны вступили в бой с гангстером со сверхспособностями, зовущим себя Холокост. Они как раз успели к моменту, когда Холокост готов нанести их друзьям сокрушительное поражение. Барт и Коннер комментируют ситуацию, как отличный повод вернуться с «заслуженной пенсии» и вновь присоединиться к Юным Титанам. Холокост лишь смеётся и говорит им поробовать, на что Барт ответил «Так и знали. что попросишь!». После продолжительного сражения Барт наконец побеждает злодея, начав бегать вокруг него настолько быстро, что образовавшийся вакуум засосал Холокоста в самое ядро Земли.

По просьбе Тима Дрейка Барт направляется в Готэм-сити, где спасает Селину Кайл от нападения Лиги Убийц, в то время как сама она спит в своей квартире. После ликвидации неудавшихся убийц Барт отвечает Тиму по радио, что Селина в данный момент «суперклассно» и что, возможно, это лучший день в его жизни.

Вскоре после переезда в Башню Титанов, Барт показывает Коннеру, что за недолгий период пребывания в будущем, он изучил множество отчетов и схем технологий. Он также упоминает, что постепенно забывает их из-за постоянных исправлений временного потока, из-за чего ему приходится записывать все, что он ещё помнит.

Flashpoint

Когда Айрис Уэст Аллен позвала Барри, она, Джей Гаррик, Уолли Уэст и Барт Аллен обеспокоены тем, что он изолировал себя ото всех. Барт полагает, что Барри его не любит и поэтому убегает., пока не подвергается нападению Хот Порше. Барри прибывает слишком поздно, когда Хот Порше выпустила весь разряд своей дубинки в Барта и его поглотила молния. Однако Хот Порше ошибочно полагает, что Барт не является одной из аномалий, затронувших временную линию, также известную как Flashpoint.

На Земле с альтернативной историей Барт просыпается в XXXI веке и выясняет, что находится в стазис-капсуле Брейниака и что он потерял суперскорость. После сбоя, чтобы избежать очередной поимки Брейниаком, он вступает в противостояние с женским вариантом Хот Порше, которая разделяет его и Брейниака. Эта Хот Порше раскрывает себя как Петти Спивотт, помощницу Барри Аллена. барт должен найти способ вернуть свою суперскорость, иначе он просто будет стерт из реальности. Барт узнает, что Петти украла мотоцикл и оборудования Хот Порше и заняла его место. Он позволяет Брейниаку вновь поймать его и поместить в стазис-капсулу, после чего Барт взламывает систему безопасности Брейниака изнутри. Петти задерживает Брейниака и ломает энергетический проектор, в результате чего к Барту возвращается его суперскорость. Барт бежит и перемещается сквозь время в XXI век, но перед этим обещает Петти, что вернется и спасет её. Однако тело Барта преобразовалось в Чёрного Флэша, которым управляла Сила Скорости, вынудив его ослабить силы спидстеров Макса Меркурия, Уолли Уэста и Джея Гаррика. Барт избавляется от личности Чёрного Флэша и направляется к Барри, когда понимает что сила предназначена ему. Барт должен быть преобразован в свет Силы Скорости, что возвратит Барри его способности и позволит ему спасти мир.

The New 52

После того, как в 2011 году DC Comics перезапустила всю вселенную своих комиксов, Барт появляется в серии комиксов о Юных Титанах. Он не может объяснить, откуда у него способность передвигаться на сверхчеловеческих скоростях, но он уверен, что связан с Флэшем, поэтому называет себя Кид Флэшем. Второй выпуск серии Teen Titans раскрывает, что Кид Флэш это Барт Аллен. Вёрджил Хокинс, блестящий молодой специалист из Лаборатории СТАР, проводит обследование Барта и приходит к выводу, что он не из XXI века, а скорее всего из XXX века. Основываясь на данных обследования, Вёрджил дарит Кид Флэшу новую униформу, которая стабилизирует его молекулы. Этому Барту Аллену также приходят намеки в виде вспышек будущих событий и воспоминаний Потерянного Легиона.

В серии комиксов Justice League of America’s Vibe Аманда Уоллер делает вывод из тестового сражения Кид Флэша и Вайба, что Барт использует способности Силы Скорости, которую Вайб может разрушить. Когда они случайно касаются, Вайб видит прошлое Кид Флэша и выясняет, что Барт является преступником из будущего. Кид Флэш утверждает, что у него нет воспоминаний ни о его прошлом, ни о том, зачем его послали назад во времени. Оба супергероя находят место, в которое Барт попал по прибытии и которое он видел во сне несколько месяцев, но Барт сразу же сбегает, потому что не доверят Лиге Справедливости. В выпуске Flash #21 Кид Флэш встречает Флэша (Барри Аллена). Флэш узнает что Барт из будущего и ощущает, что его способности не связаны с Силой Скорости. Барт Аллен говорит, что это не его настоящее имя, но отказывается говорить, кто дал его ему. Он также отказывает Флэшу в возможности поделиться с Mfhnjv тайной его личности.

Новая история происхождения Барта Аллена описана в выпусках Teen Titans #25 и 26 (декабрь 2013, январь 2014). В качестве его настоящего имени приводится Бар Торр и он послан назад в прошлое по программе защиты свидетелей, прежде чем быть судимым за ужасные преступления. Наводящий страх мятежник из дистопичного инопланетного мира Альтрос Прайм, Бар Торр был сыном набожной пары, убитой Чистильщиками, агентами репрессивного режима Функционера. Осиротев, Бар поместил свою сестру, Ширу, в женский монастырь, где о ней будут заботиться, после того как несколько тяжелых лет защищал её. Не в силах из-за своей молодости самостоятельно расправиться с Чистильщиками, он решил пополнить их ряды. Впоследствии после крушения космического корабля, провозившего котрабанду для Чистильщиков, Торр понял, что неизвестным образом обрел исцеляющий фактор и способность перемещаться на сверхскорости, что он использует для свершения кровавой мести Функционеру, посылая обнадеживающие сообщения угнетенному народу своего родного мира. Позднее он собрал армию мятежников и начал полномасштабное восстание против Функционера, которое продержалось несколько лет, пока мятежники серьёзно не ранили повзрослевшую Ширу, воспитанную пропагандой Функционера. Это побудило Барта пересмотреть свои взгляды. В поисках компромисса, он обещал Функционеру, что разрушит собственное восстание изнутри. Пока судьи стряпали дело против Барта он был послан в XXI век с новой личностью и новыми воспоминаниями как Барта Аллена. В наши дни, в связи с нападением Джонни Квика из Преступного Синдиката, судьи возвращают Барта и его команду в будущее, где Барт ожидает суда, а еоманда узнает о его прошлых преступлениях.

Силы и способности

Основная способность Барта — сверхскорость, а также все возможности, которые характерны для спидстеров Вселенной DC: создание вихрей, бег по воде, вибрирование сквозь материю. Вибрирование сквозь материю приводит к эффекту «молекулярной тянучки», если Барт недостаточно сконцентрирован. также он обладает особой аурой, окружающей его тело и предотвращающей трение о воздух при беге. Барт и в самом деле обладает некоторыми способностями, которые не замечены у других спидстеров. У него возможность создать из Силы Скорости «посланников», которых он может переместить во временном потоке, но он нечасто пользовался этим, так как в основной сюжетной арке Our Worlds at War, описанной в сериях комиксов Impulse, Superboy и Young Justice, после смерти одного из «посланников» Барт на некоторое время впал в кому. Будучи вынужденным использовать эту возможность во время событий кроссовера World Without Young Justice, он впоследствии регулярно к ней обращался, вплоть до момента, когда он принял мантию Кид-Флэша.

Барт устойчив к изменениям во временном потоке. Его родители встретились в непрерывности после событий Zero Hour, но Барт прибыл в прошлое непрерывности до изменений, вызванных этими событиями. Также Барт обладает фотографической памятью: он может вспомнить все, что когда-либо читал, слышал или видел (включая прочитанное на сверхскорости собрание книг в Публичной библиотеке Сан-Франциско), что позволяет ему извергать гору энциклопедической информации в качестве комментария сложившейся ситуации, а также вороха цитат из книг Марка Твена, труды которого ему очень нравятся. Также вместе с товарищем по команде, Статиком, он может создавать мощный радиосигнал: Барт создает колебания, вращая свои руки на сверхскорости, а Статик использует эти колебания для передачи электромагнитного импульса.

После событий Infinite Crisis Барту намного сложнее управлять своими способностями, так как он содержит всю Силу Скорости и сам является её воплощением. Когда Барт наслаждается скоростью, вокруг него будто начинает возникать статическое электричество, а Сила Скорости внутри него становится настолько смертельно опасной, что он при беге носит костюм Флэша, чтобы нечаянно не убить себя при этом. Только после постепенного возвращения воспоминаний об обстоятельствах его сражения с Гриффином на параллельной Земле, он приобретает некоторый контроль над Силой Скорости, которая покинула его тело только после его смерти.

Наследие Флэша

Дебютирова в в выпуске The Flash #91, Барт впоследствии был обучен несколькими героями с суперскостью, включая Джея Гаррика, Джонни Квика и Макса Меркурия. До появления его нежелания носить желто-красный костюм, Барт с большим энтузиазмом принимал факт, что когда-нибудь станет Флэшем. Однако, несмотря на это, у Уолли Уэста были некоторые опасения насчет Барта, что отчетливо видно в том, что он назвал своим преемником Джесси Чемберс и отказал Киборгу, желавшему принять Барта в новое воплощение Юных Титанов. Барт понял намеки и, после того, как Робин сказал, что Барт всегда будет в тени Флэша, ответил ему «Нет, он будет жить в моей».

Другие версии

Несколько версий Барта Аллена, которые появлялись вне основного канона комиксов.

Dark Tomorrow

После смерти Макса Меркурия и Хелен Клэйборн, Барт возвращается к своей матери в будущее, а его девушка Кэрол Баклен перезжает. Кэрол начинает изучать Силу Скорости, чтобы использовать её возможности на благо человечества. Коррумпированный президент Тоун, дедушка Барта, забирает её исследования и создает себе Гиперохрану, состоящую из сверхбыстрых солдат. В итоге Кэрол решает связаться с молодой версией себя и Бартом. Барт предотвращает смерти Макса и Хелен, уничтожая данную действительность. Эта реальность описана в выпусках Impulse #73-75.

Titans Tomorrow

Во вселенной Titans Tomorrow у Барта была одна из ключевых ролей. В этой вселенной Уолли Уэст умер и Барт занял его место в качестве Флэша. Команда Юных Титанов превратилась из молодых супергероев в деспотичных фанатиков, которые правят всей западной частью США. В конце концов выясняется, что Барт был шпионом для Титанов Востока, мятежной группы супергероев во главе с Киборгом и Пчелой. У него, вероятно, были романтические отношения с Роуз Уиллсон.

После смерти Барта график времени был изменен, в результате чего оказалось, что текущие версии Барта и Коннера Кента из Titans Tomorrow являются клонами, созданными будущей версией Тима Дрейка. В отличие от своего предшественника, Барт-клон не является шпионом и полностью придерживается взглядов своих деспотичных товарищей по команде.

Time and Tempest

Иное, альтернативное будущее было показано в выпусках The Ray #25-26. Здесь Барт, Рэй Террил и Триумф являются «тремя богатыми парнями со сверхсилами». Барт влюблен в подругу Рэя, с которой Рэй обращается по-свински. В конце концов Барт понимает, что с ней у него нет будущего, и расстается с ней, отправив Рэя в нокаут и оставив его, не подозревая, что по их следу идут наемные убийцы.

Легион Супергероев (телесериал)

В комиксе, основанном на мультсериале о легионе Супергероев, Барт появляется в качестве второстепенного персонажа. Когда Попрыгун и Двойняшка попали в ловушку Виртуальной реальности, к ним пришёл Импульс, который помог им сохранить Виртуальный Мир, в котором обитает Барт (из-за своего ускоренного старения), от разрушения.

Тайны Смолвиля (Сезон 6)

Появился в 6-м сезоне сериала. Барт появляется в сюжетной арке Haunted комикса-продолжения телесериала «Тайны Смолвиля», арка посвящена Супермену и поимке Псаймона на улицах города. Они получают сообщение от Сторожевой башни, что Мосье Маллах и Мозг сейчас в Париже и грабят Лувр, и, пытаясь их остановить, Барта преследуют «блики демона скорости», что мешает ему отправиться за преступным дуэтом. Барт и Кларк отправляются на поиски Джея Гаррика, первого спидстера, знающего как остановить демона. Барт жертвует собой в финальном столкновении с демоном. В этом комиксе внешность Барта отличается от той, что была в сериале: он сбрил светлые волосы и носит костюм, очень похожий на экипировку Джея Гаррика. В следующей арке, Argo, Кларк на праздновании с Карой и Легионом Супергероев в честь победы над Думсдэем он, к своему удивлению, видит молодого Барта

Вне комиксов

• По первоначальной задумке детского канала Kids' WB в мультсериале «Лига Справедливости» должны были появиться Робин, Импульс и женская подростковая версия Киборга в качестве младших членов Лиги. Однако руководство канала посчитало, что это сделает новый мультсериал слишком похожим на более старый мультсериал «Друзья-супергерои». Короткий отрывок из первоначальной версии с этими персонажами доступен в качестве бонуса на DVD-издании первого сезона «Лиги Справедливости».
• В эпизоде телесериала «Тайны Смолвиля» под названием Run появляется спидстер по имени Барт Аллен, в роли которого снялся Кайл Галлнер. Также этот персонаж пользовался именами «Джей Гаррик», «Барри Аллен» и «Уолли Уэст», которые являются именами первых трех Флэшей в основной Вселенной DC. Он показан как эгоистичный подросток, который использует свои способности для совершения краж, хотя немногим позже он показал изменения в моральном поведении, когда помог Кларку спасти его отца. В качестве своего рода шутки, когда он флиртовал с Хлоей Салливан, Барт утверждал, что он прибыл из следующего века (также в шутку добавляет, что и через 100 лет он и Хлоя будут любить друг друга). Барт показан гораздо более быстрым, чем Кларк: когда Кларк пытался поймать его, Барт оттолкнул его воздушной волной и скрылся, пробежав по воде. В конце эпизода Барт хочет путешествовать по миру, найти подобных ему и Кларку и организовать «клуб или лигу», после чего у него с Кларком была гонка, во время которой Барт не только бежал намного быстрее Кларка, но и пытался бежать спиной вперед (что у него отлично получалось). Галлнер вернулся к этой роли в эпизоде шестого сезона Justice, в котором его персонаж уже использует псевдоним «Импульс» и первое время носит своего рода костюм. Барт появляется как часть команды Зеленой Стрелы. Согласно словам Зелёной Стрелы, он нашёл Барта в Стар-сити во время своего патруля, когда Барт «пытался добыть себе бесплатную еду», Оливер увидел в Барте что-то хорошее и предложил ему место в своей команде. Объединившись с Акваменом и Киборгов эти двое разработали план по поиску и уничтожению проекта LuthorCorp под кодовым названием 33.1. В его образе сочетаются черты и личности нескольких Флэшей. Когда Кларк и Лекс пропали при обрушении Крепости Одиночества, Импульс и Киборг обыскивали южное полушария в их поисках, но безуспешно. Позже Оливер упомянул, что Кларк и Барт отправились на миссию в Кистоун-сити и их, а также Виктора, Дину и Артура, можно увидеть на мониторах Хлои в Фонде Изис. Также Кайл Галлнер исполнил роль Барта в финале 8 сезона, Doomsday, где он пришёл на помощь Кларку в битве с его самым ужасным врагом из всех. Однако он в конечном счете обернулся против него, чтобы спасти от гибели. В последний раз он замечен на похоронах Джимми Олсена и Хлоя упомянула, что Барт с остальной Лигой словно исчез с лица Земли. Его имя упоминается в 9 сезоне, в эпизоде Escape, где Кларк говорит Хлое, что Барт приедет на выходные. Также он упомянут как «Импульс» в эпизоде этого же сезона Checkmate, когда Аманда Уоллер требует найти всех, кто работал со Строжевой башней (она же Хлоя и Кларк). В 10 сезоне, в эпизоде Icarus, он посещает похороны Картера Хола, но его лицо не было показано. В 11 сезоне, вышедшем в формате комикса, Барт жертвует собой, отправив себя и Чёрного Флэша, с которым сражался, в Силу Скорости.
• Барт как Импульс появляется в эпизоде мультсериала «Псих», где его озвучил Джеймс Марсден. Он присоединяется к другим супергероев в музыкальном номере, в котором они спрашивают Супермена, Бэтмена и Чудо-женщину, могут ли они называться «Друзьями-супергероями». Его партия включала утверждение, что они будут выглядеть значительнее, если пойдут с ним на «Сумерки».
• Джеймс Марсден вновь озвучил Барта в эпизоде мультсериала «Юная Лига Справедливости» Bloodlines. Первоначально его можно увидеть в 2056 году, когда он трудится над починкой машины времени, а закончил, прощается с неизвестным в форме тюрьмы Бэлле Рев. После этого он возвращается назад, в 2016 год, где материализуется прямо на базе внутри Горы Справедливости, после чего противостоит Найтвингу, Робину и Бист-бою. При попытке побега он был остановлен Найтвингом. После этого он говорит что он внук Барри Аллена и Айрис Уэст Аллен и он путешественник из будущего, но все могут звать его Импульсом. Чтобы доказать, что он из будущего, он показывает, что знает личности всех трех супергероев. После этого он снова сбегает, чтобы увидеться со своей семьей. Встретив своих бабушку и дедушку, он случайно выдает им, что у них родятся близнецы, а также встречает Флэша в отставке, Джея Гаррика, и Кид-Флэша в отставке, Уолли Уэста. Вместе с ними он пытается остановить внезапно напавшего на Централ-сити злодея, зовущего себя Нейтроном. В этой битве он показал, что намного быстрее Кид-Флэша. Когда четверо спидстеров (Джей, Уолли, Барри и Барт) останавливают Нейтрона, лишив злодея сил при помощи устройства, которое Барт незаметно для всех кинул в Нейтрона, Импульс возвращается в Гору Справедливости, где Найтвиннг при помощи теста ДНК подтвердил личность Барта. барт садится в машину времени, чтобы вернуться назад, но машина слишком повреждена, а Барт утверждает, что понятия не имеет/ как заставить её работать снова. Флэшбек, показывающий события 2056 года показывает Барта, который говорит, что должен спасти дедушке жизнь, и постаревшего Нейтрона, который утверждает, что Барт не сможет вернуться, а также передает ему то самое устройство, которое должно вылечить его. Впоследствии также было уточнено, что Барт вернулся ещё и затем, чтобы не дать Синему жуку обратиться ко злу и вызвать этим Апокалипсис Подчинителей. В последней серии Барт принимает мантию Кид-Флэша после гибели Уолли.
• В телесериале «Стрела», в эпизоде The Brave and the Bold, детектив Квентин Лэнс нечаянно называет Барри Аллена «Бартом Алленом».

Коллекционные издания

Истории с появлениями Барта Аллена, вышедшие в сериях комиксов The Flash, Impulse и The Flash: The Fastest Man Alive и впоследствии выпущеные в виде коллекционных изданий в мягкой обложке.

Название	Включены выпуски
Оригинальные
Impulse: Reckless Youth	The Flash) #92-94 Impulse #1-6
The Flash: Dead Heat	The Flash #108-111 Impulse #9-11
The Flash Presents: Mercury Falling	Impulse #62-67
The Flash The Fastest Man Alive: Lightning in a Bottle	The Flash: The Fastest Man Alive #1-6
The Flash The Fastest Man Alive — Full Throttle	The Flash: The Fastest Man Alive #7-13 DCU Holiday Special
The Brave and the Bold: Demons and Dragons	The Brave and the Bold #13-16, The Brave and the Bold #181, The Flash #107, Impulse #17

Ссылки

• [dc.wikia.com/wiki/Bartholomew_Allen_II_(New_Earth) Bart Allen] в Базе Данных DC Comics
• Impulse в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
• Барт Аллен (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [smallville.wikia.com/wiki/Bart_Allen Bart Allen] в английской Смолвильпедии

Отрывок, характеризующий Барт Аллен

– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.