Беляев, Анатолий Владимирович

Анатолий Беляев
Имя при рождении	Анатолий Владимирович Беляев
Дата рождения	21 марта 1931(1931-03-21) (93 года)
Место рождения	Петриково, Осташковский район, Западная область, РСФСР, СССР
Годы активности	1953—наст. время
Страна	СССР СССР → Россия Россия
Профессии	баянист, композитор
Награды

Анатолий Владимирович Беляев (род. 21 марта 1931, деревня Петриково, Западная область) — советский и российский музыкант баянист, композитор, музыкальный педагог, народный артист России.

Биография

Детство

Анатолий Беляев родился 21 марта 1931 года в деревне Петриково Осташковского района (ныне Тверской области). Дед и бабка были середняками, однако по доносу были раскулачены и сосланы за Урал. Второй дед в Первую мировую войну служил в лазарете, а в Гражданскую войну командовал эскадроном в 1-й Конной армии Будённого. В советское время был заместителем директора Кондитерской фабрики имени Крупской в Ленинграде. После того, как деревенские родственники были сосланы, семья перебралась в Ленинград.

Отец был токарем, играл на гармони, затем на баяне. С началом Великой Отечественной войны ушёл на фронт. Семья пережила блокаду (дед умер в 1941 году).

Анатолий Беляев начал играть во Дворце пионеров, когда там в 1943 году открылся класс баяна. Во время посещения Ленинграда Элеонорой Рузвельт исполнил «Сентиментальный вальс» П. И. Чайковского, чем растрогал первую леди.

Творчество

В 1952 году Анатолий Беляев окончил Ленинградское музыкальное училище им. М. П. Мусоргского (класс баяна П. И. Смирнова). С 1953 года работал солистом Москонцерта.

В 1957 году закончил Государственный музыкально-педагогический институт имени Гнесиных в Москве (класс баяна Н. Я. Чайкина).

Одним из первых баянистов в СССР стал выступать с сольными концертами. Гастролировал в 59 странах, выступал в Карнеги-Холле в Нью-Йорке, во Дворце Шайо в Париже, в Альберт-холле в Лондоне, в зале ООН в Женеве.

С 1964 года стал первым играть на электронном баяне, а с 1979 года на «Клавине» (комбинация готово-выборного баяна с электронным органом, конструкторы Ю. Волкович и А. Явелов).

В 1969 году с музыкантами В. Беляевским (гусли звончатые) и В. Минеевым (балалайка) создал трио «Московские виртуозы» (Трио Анатолия Беляева). В разные годы в трио входили Б. Авксентьев (балалайка), А. Цыганков (домра). Ансамбль выступал в Японии, Италии, Турции, США, Бельгии, Югославии, Австралии и Франции.

В 1970-е годы вёл на Центральном телевидении Гостелерадио СССР популярную авторскую передачу «Играй, мой баян».

С 1990 года являлся председателем оргкомитета и жюри по проведению открытых международных конкурсов исполнителей на народных инструментах ассоциации «Классическое наследие».

В последние время выступает в дуэте с домристкой Любовью Торгашевой, преподаёт.

Записал 14 грампластинок, несколько компакт-дисков, в Центральных издательствах вышло 6 авторских сборников обработок и оригинальных сочинений.

Семья

• Первая жена — музыкальный редактор Элеонора Беляева (1935—2015), заслуженная артистка РСФСР.
  • Дочь — Мария Анатольевна Беляева, художник.

Награды и премии

• I приз на Скандинавском музыкальном фестивале (1954).
• Золотая медаль Международного конкурса VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1957).
• Заслуженный артист РСФСР (1982).
• Народный артист России (1996).

Ссылки

• [www.goldaccordion.com/soloists/258-belyaev-anatolij-vladimirovich.html Беляев Анатолий Владимирович (Справочник баяниста, автор А. П. Басурманов, под общей редакцией профессора Н. Я. Чайкина. Москва 1987)]
• [www.musdic.ru/html/b/bel8ev.html Музыкальный словарь. Анатолий Беляев]
• [portal-kultura.ru/articles/music/34755-anatoliy-belyaev-eleonora-ruzvelt-rastrogalas-i-potselovala-menya/ Анатолий Беляев: «Элеонора Рузвельт растрогалась и поцеловала меня». Интервью // Газета «Культура», 28.03.2014]

Отрывок, характеризующий Беляев, Анатолий Владимирович

И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…