Бенедиктов, Владимир Григорьевич

Владимир Григорьевич Бенедиктов
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Место смерти:	Санкт-Петербург, Российская империя
Род деятельности:	поэзия
Язык произведений:	русский
Награды:	(на шпагу)
Подпись:

Влади́мир Григо́рьевич Бенеди́ктов (5 [17] ноября 1807, Санкт-Петербург — 14 [26] апреля 1873, там же) — русский поэт и переводчик.

Биография

Воспитывался в Олонецкой гимназии (1817—1821) в Петрозаводске и во 2-м кадетском корпусе в Санкт-Петербурге, откуда был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк. С этим полком участвовал в походе 1831 года против польских повстанцев и по возвращении гвардии в Петербург оставил военную службу, поступив в министерство финансов. Был секретарём министра Е. Ф. Канкрина. Здесь он и оставался до конца своей службы, занимая в последние её годы должность члена правления Государственного банка. Избран членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук по отделению русского языка и словесности в 1855 году. В 1858 получил отставку с пенсией и с тех пор жил «на покое» то в Петербурге, то в деревне, то за границей.

Умер 14 (26) апреля 1873 г.

Могила на Смоленском православном кладбище не сохранилась.

Творчество

На литературное поприще Бенедиктов выступил в 1835 небольшой книжкой стихотворений, которая обратила на юного поэта внимание критики и публики (ранее в печати появлялось только одно стихотворение в 1832). Ранние стихи Бенедиктова проникнуты романтическими образами, бурной метафорикой, энергичной ритмикой стиха (характерна полиметрия, частое изменение размера в пределах стихотворения), словотворчеством. Тематика — романтические красоты природы, любовь к «идеальной деве», война, бал. Сочетание неистовой образности с прозаизмами — характерная черта стиля Бенедиктова — производило на различных критиков то ощущение «безвкусицы», то впечатление «нового поэтического стиля».

Читатели и рецензенты встретили эту книжку громким похвалами: она покупалась нарасхват, так что скоро потребовалось новое издание; по рассказу И. И. Панаева, Жуковский отзывался о новом поэте с восторгом; отовсюду слышались самые лестные суждения. Только Белинский (в «Телескопе» 1835 г.) взглянул на произведения Бенедиктова с иной точки зрения и заявил, что в них виден только талант стихотворца, то есть умение ловко владеть размером и рифмой, но почти совсем отсутствует поэтическое дарование. Пик популярности раннего Бенедиктова приходится на трёхлетие 1835—1838 (в 1838 вышел второй сборник), хотя инерция успеха сохранялась и много позже.

В эпоху Крымской войны Бенедиктов выступил с рядом патриотических од. В период реформ Александра II и подъёма «гражданской» поэзии Бенедиктов поддался этому новому общественному настроению: он приглашал читателя на борьбу с общественным злом, приветствовал обновление общества («Борьба», «К новому поколению», «И ныне», «7 апреля 1857» и др.) В 1850—1870-е гг. Бенедиктов продолжает создавать и лирические произведения, отличающиеся уже меньшей вычурностью стиля и большей философской глубиной; версификационное его мастерство по-прежнему остаётся на высоте.

В 1856 г. вышло в свет полное собрание стихотворений Бенедиктова в 3-х томах, а в следующем году в виде дополнения к этому собранию — «Новые стихотворения». В 1884 товариществом М. О. Вольфа было издано 2-е полное собрание стихотворений Бенедиктова под редакцией и с вступительной статьей Я. П. Полонского.

В 1869 г. Бенедиктов составляет первый на русском языке сборник математических головоломок, который не был издан и остался лишь в виде рукописи. Был найден только в 1924 г. Этот сборник упоминает Я. И. Перельман в своей книге «Живая математика», а также приводит несколько задач из него.

В XX веке стихотворения Бенедиктова издавались в Большой серии Библиотеки поэта Л. Я. Гинзбург (1939) и Б. В. Мельгуновым (1983). . Долгое время над наследием Бенедиктова тяготел приговор Белинского, и в конце XIX — начале XX века имя поэта по-прежнему было символом бездарной безвкусицы. Только с 1920-х годов начинается переоценка Бенедиктова, что связано с работами Гинзбург и других русских формалистов, а также с осознанием поэтической практики Серебряного века.

Переводы

Бенедиктов — один из крупнейших поэтов-переводчиков своего времени. Переводил произведения И. В. Гёте, Шиллера, Байрона, Шекспира, Виктора Гюго, Огюста Барбье, Теофиля Готье и других зарубежных поэтов. Перевёл с польского языка поэмы Адама Мицкевича «Гражина» и «Конрад Валленрод» (1863), а также почти всю лирику Мицкевича (не всё издано, как и переводы из Байрона). Большую известность получил его остро-политический перевод «Собачьего пира» Барбье (1856), распространявшийся в списках и вызвавший восторг Тараса Шевченко. Особо удачными считаются его переводы из Гюго, Готье и других французских романтиков XIX века, близких Бенедиктову по художественному языку. Значительная часть переводов Бенедиктова появилась в изданиях Н. В. Гербеля (1860-е годы).

Адреса в Санкт-Петербурге

• 1844 год — дом Кранихдельда — Конный переулок, 22;
• 1867 год — доходный дом Фитингоф — Большая Садовая улица, 68;
• 1869 год — доходный дом Фитингоф — Большая Садовая улица, 68.

Литература

• Белинский В. Г. Стихотворения В. Бенедиктова // Полное собрание сочинений. — М., 1953. Т. 1
• Гинзбург Л. Я. Поэзия мысли // О лирике. 2-е изд. доп. — Л., 1974
• Рассадин С. Б. Неудачник Бенедиктов // Спутники. — М., 1983

Ссылки

• Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BENEDIKTOV_VLADIMIR_GRIGOREVICH.html Бенедиктов, Владимир Григорьевич] // Энциклопедия Кругосвет
• Бенедиктов, Владимир Григорьевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1891. — Т. III. — С. 429.
• [www.stihi-rus.ru/1/Benediktov/ Владимир Бенедиктов стихи] в [www.stihi-rus.ru/page3.htm Антологии русской поэзии]
• [stroki.net/content/blogcategory/19/19/ Владимир Бенедиктов стихи] в [stroki.net/ Собрании сочинений русских и советских классиков]
• [liricon.ru/?cat=30 Сборник русской поэзии «Лирикон» — Бенедиктов В. Г.]
• [az.lib.ru/b/benediktow_w_g/ Сочинения Бенедиктова на сайте Lib.ru: Классика]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Бенедиктов, Владимир Григорьевич

В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».