Берлин, Борис Моисеевич

Борис Моисеевич Берлин
Основная информация
Дата рождения	8 марта 1906(1906-03-08)
Место рождения	Минск, Российская империя
Дата смерти	10 августа 1995(1995-08-10) (89 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Страна	СССР СССР → Россия Россия
Профессии	пианист, композитор, педагог
Инструменты	фортепиано
Награды

Бори́с Моисе́евич Бе́рлин (8 марта 1906, Минск — 10 августа 1995, Москва) — советский пианист, композитор, педагог, профессор. Заслуженный деятель искусств РФ (1992).

Биография

Родился 8 марта (по новому стилю) 1906 года в г. Минске. Отец — Моисей Борисович работал в Русско-азиатском банке, мать — Софья Абрамовна была пианисткой-любительницей и давала уроки музыки. В семье было трое детей — Александр, Цецилия и Борис. Перед Первой мировой войной семья переехала в Орёл, где её постигло большое горе: умер от диабета старший сын Александр, а вскоре после этого умерла Софья Абрамовна.

Борис Моисеевич начал играть на рояле в четырёхлетнем возрасте, подбирая по слуху и импровизируя. Первым учителем Берлина, причём не только музыки, но и других предметов, был М. М. Клечковский. Какое-то время Берлин учился и в гимназии.

В 1922 году поступил в Московскую Государственную консерваторию на два факультета: композиторский (классы Г. Э. Конюса, М. Ф. Гнесина, Н. Я. Мясковского) и фортепианный (в начале класс А. Ф. Гедике, затем класс К. Н. Игумнова). Помимо учёбы работал в Камерном театре А. Я. Таирова, и в синематографе «Малая Дмитровка» (ныне в этом здании театр «Ленком»), где импровизациями на рояле сопровождал немые фильмы.

В 1931 году Б. М. Берлин закончил консерваторию и стал первым ассистентом К. Н. Игумнова в МГК.

В 1920-х −30-х годах много концертировал. В его репертуаре преобладали произведения Бетховена, Шопена, Листа, Брамса и особенно Скрябина.

В 1933 году Б. М. Берлин участвовал в I Всесоюзном конкурсе, прошел в финал, но из-за болезни выступать не смог, а спустя некоторое время вынужден был вообще отказаться от концертной эстрады.

В 1935 году присвоено учёное звание доцента.

С первых дней Великой Отечественной войны был в ополчении, а затем вместе с группой педагогов и студентов консерватории эвакуирован в Саратов.

В феврале 1942 году в Большом зале Саратовской консерватории состоялся вечер студентов его класса, посвященном музыке Ф.Листа в котором участвовали А.Бабаджанян, А.Каплан, И.Белоконь, Г.Богино, З.Лихтман, М.Поркшеян, А.Франк, Н.Сильванский.

С 1944 года и до конца своих дней Б. М. Берлин работал в институте — Российской Академии музыки им. Гнесиных.

В 1973—75 гг. возглавлял кафедру специального фортепиано.

Автор большого количества музыкальных произведений (крупнейшее для фортепиано — «Восемь картин на русскую тему» памяти К. Н. Игумнова издано в 1957 году).

Среди учеников

Аджемов К., Аксёнов А., Алексеева Л., Айбиндер А., Анастасьева И., Арзаманов Ф., Арутюнян А., Аязян Н., Бабаджанян А., Байкиева Р., Белоконь И., Бобрышева Н., Богино Г., Богино С., Болотова Н., Борзова С., Брейтбурт Е., Бриккер В., Вайнштейн Д., Виноградская М., Винокур Л., Вихрова Г., Воеводкина О., Гаврилиду И.(Греция), Гандельсман Ж., Гарт Б., Григорьева Н., Гурвич Ю., Демиденко Е., Дрезнин С., Дударова В., Дукор А., Дьяченко-Морозова А., Евтич М. (Югославия), Жив Э., Захарова И. Н., Илларионова И., Ильинская И., Калантарова Е., Калинина Л., Камаев В., Каминкер М., Каплан А., Кацова Л., Кензер Ю., Кожеватов Ю., Комаровская И., Краснова С., Лиман А., Литинская В., Лихтман З., Лукъянова М., Майорский Г., Малхасян К., Матвеева И., Мещерякова В., Мирзоян Э., Михновский И., Морозова Л., Мудрая А., Мурина Т, Мусаелян С., Мусаелян Э., Мухаметшина Л., Натарова Т., Ниеляндр С., Овакимова Г., Ованесян А., Пикельная И., Подольская В., Поркшеян М., Прускина Н., Рахимкулов Т., Родионова А., Рубинчик В., Самолётов В., Сильванский Н., Соколоверова Е., Соколовская Е., Стародубровская Л., Стриковская Е., Ta Quang Dong (Вьетнам), Тихонов Д., Тихонова (Петросян) Л., Толстых Р., Треер Л., Финтон-Рибер Э. (США), Фирзодян С., Франк А., Франк Л., Фрейнкина Т., Фридман Б., Фронцкевич М., Ханинова Т., Хенах А., Хлынова Е., Чалдранян М., Чернова Е., Шабаньянц Л., Шалитаева М., Шамроношвили К., Шараевская И., Шахбазян А., Шевцова Т., Штерн М., Эпштейн С., Юрова Т., Яблонская О., Янковская Н. и др.

В 1992 году присвоено почётное звание — Заслуженный деятель искусств России.

Скончался 10 августа 1995 г. Похоронен на Донском кладбище в Москве.

Семья

Жена Б. М. Берлина — Магдалина Христофоровна Поркшеян (14 октября 1916 — 16 декабря 2001) — пианистка, педагог, преподавала в Московской музыкальной школе им. И.Дунаевского. Их сын — Александр Борисович Берлин (род. 7 октября 1945 г.).

Преподавание

Профессор Б. М. Берлин был необыкновенной личностью. Фортепианная педагогика была главным делом его жизни (более 200 учеников). Но Борис Моисеевич оказывал огромное влияние не только на своих собственных студентов, но и многих других музыкантов, так или иначе попавших в его орбиту. Он обладал необычайно оригинальным, ярким представлением (и слышанием!) музыки. Все, кто присутствовал на его занятиях с учениками, да это и слышно по сохранившимся немногочисленным записям, отмечали, что урок превращался в необыкновенное действо, напоминавшее театральную постановку под руководством вдохновенного артиста — режиссёра и одновременно дирижера оркестра. Однако, при всей кажущейся импровизационности и театральности проведения уроков Берлиным, в их основе была четкая оригинальная система подготовки музыканта — исполнителя, которая, будучи очень самобытной, тем не менее, своеобразно преломила и продолжила лучшие традиции русской фортепианной школы.

Система Б. М. Берлина включала в себя обязательные упражнения на умение слышать звук и сочетания звуков («собирание гармоний»); упражнения на укрепление пальцев для нужного звукоизвлечения и фразировки (секрет виртуозности — в «стальных» пальцах при свободной руке и плече, отсюда и требование особой посадки за инструментом, отчего, даже внешне за роялем, его студенты отличались от других); упражнения на выработку исполнительских приемов. Главным было воспитание образного мышления и умения прочесть музыкальный текст, исходя из стиля композитора. Система отрабатывалась на обязательном репертуаре, который проходили все новые ученики (иногда одновременно) — I скерцо Шопена, Ноктюрн Листа Ми мажор… Удивительно, что Берлину удавалось сделать ученика талантливее, заставляя работать интеллект и эмоции, расширяя представление о композиторе и о возможностях инструмента.

Имя Б. М. Берлина по праву входит в золотой фонд отечественной музыкальной педагогики.

К 100-летию со дня рождения ученики и кафедра специального фортепиано РАМ им. Гнесиных подготовили книгу (составитель А. М. Аксенов)
«Режиссура игры на фортепиано» (Б. М. Берлин — музыкант, личность, педагог).

Ссылки

• Яблонская, Оксана. [independent-academy.net/science/library/yablonskaja_small_hands/16.html Конкурсы. Борис Берлин] (рус.). Маленькие руки. Независимая академия эстетики и свободных искусств. Проверено 12 мая 2015.
• [www.mosconsv.ru/ru/person.aspx?id=33011 Берлин Борис Моисеевич] (рус.). Московская консерватория имени П.И. Чайковского. Проверено 12 мая 2015.

Отрывок, характеризующий Берлин, Борис Моисеевич

– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.