Блащиковский, Якуб

Якуб Блащиковски
Блащиковский в составе сборной в 2011 году
Общая информация
Прозвища	Куба
Родился	Трусколясы, Ченстоховское воеводство, Польша
Гражданство
Рост	175 см
Вес	71 кг
Позиция	вингер
Информация о клубе
Клуб	Вольфсбург
Номер	14
Карьера
Молодёжные клубы
1993—2002	Ракув
2002—2003	Гурник (Забже)
Клубная карьера*
2003—2005	Ченстохова	24 (11)
2005—2007	Висла (Краков)	51 (4)
2007—2016	Боруссия (Дортмунд)	197 (27)
2015—2016	→  Фиорентина	15 (2)
2016—н.в	Вольфсбург	0 (0)
Национальная сборная**
2004	Польша (до 19)	8 (0)
2005—2006	Польша (до 21)	3 (1)
2005	Польша (B)	1 (0)
2007	Польша (олимп.)	1 (0)
2006—н.в.	Польша	83 (18)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 31 августа 2015. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 25 июня 2016.

Я́куб Блащико́вский (польск. Jakub Błaszczykowski; род. 14 декабря 1985, Трусколясы, Польша) — польский футболист, полузащитник немецкого клуба «Вольфсбург» и сборной Польши. Дважды признавался лучшим футболистом года в Польше (2008 и 2010).

Биография

Якуб Блащиковский родился 14 декабря 1985 года в деревне Трусколясы вблизи города Ченстохова. Когда Якубу было 8 лет, он начал заниматься футболом в местной команде города Ченстохова — клубе «Ракув». Когда Якубу было 10 лет, отец убил его мать, для Якуба это стало таким шоком, что он перестал посещать футбольные тренировки и даже школу. После смерти матери воспитанием Якуба занялась его бабушка, Фелицья Бженчкова, которая стала для него второй матерью. В 2011 году отец Якуба вышел на свободу, однако футболист отказался контактировать с ним. Тем не менее в мае 2012 года, когда его отец умер в возрасте 56 лет, он пришёл на похороны.

Клубная карьера

Воспитанник юношеских команд футбольных клубов «Ракув» и «Гурник» (Забже).

Во взрослом футболе дебютировал в сезоне 2003 года выступлениями за команду клуба «Ченстохова», в которой провел два сезона, приняв участие в 24 матчах чемпионата. В составе «Ченстоховы» был одним из главных бомбардиров команды, имея среднюю результативность на уровне 0,46 гола за игру первенства.

Своей игрой за эту команду привлек внимание представителей тренерского штаба клуба «Висла» (Краков), в состав которого попал в 2005 году. Сыграл за команду из Кракова следующие два сезона своей игровой карьеры. Большинство времени, проведенного в составе краковской «Вислы», был основным игроком команды.

К клубу «Боруссия» (Дортмунд) присоединился в 2007 году. Основным игроком команды стал при Юргене Клоппе — успел сыграть за дортмундский клуб более 150 матчей и забить более 20 голов. Дважды подряд становился чемпионом страны. При Томасе Тухеле потерял место в составе, и был арендован итальянской «Фиорентиной» с правом выкупа за 6 млн евро. В чемпионате Италии 2015/16 сыграл 15 матчей, в которых забил 2 мяча и отдал одну голевую передачу. В июне 2016 года было объявлено, что Якуб покидает «Фиорентину» и постарается закрепиться в составе «Боруссии».Летом 2016 перешел в Вольфсбург.

Выступления за сборные

В 2004 году дебютировал в составе юношеской сборной Польши, принял участие в 8 играх на юношеском уровне.

В течение 2005—2006 годов привлекался в состав молодёжной сборной Польши. На молодёжном уровне сыграл в 3 официальных матчах, забил 1 гол.

В 2005 году защищал цвета второй сборной Польши. В составе этой команды провел 1 матч.

В 2006 году дебютировал в официальных матчах в составе национальной сборной Польши. Первый гол за сборную забил 22 августа 2007 года на московском стадионе «Локомотив» в товарищеской игре со сборной России (2:2).

Из-за травмы спины не поехал на ЧМ-2006, из-за травмы бедра — на Евро-2008. В 2012 году был капитаном на «домашнем» чемпионате Европы. 12 июня в Варшаве забил мяч в ворота сборной России (1:1).

В 2016 году вошёл в состав сборной на чемпионат Европы во Франции. 21 июня в Марселе забил единственный мяч в игре против сборной Украины (1:0). 25 июня в матче 1/8 финала в Сент-Этьене забил мяч в ворота швейцарцев, в итоге поляки прошли в четвертьфинал по итогам серии пенальти (Якуб реализовал свой удар). В четвертьфинале против сборной Португалии вновь игра дошла до серии пенальти, и на этот раз промах Якуба стал решающим, так как португальцы забили все пять пенальти в серии и вышли в полуфинал, отправив поляков домой.

Блащиковский входит в 10-ку лидеров по количеству сыгранных матчей в истории сборной Польши и занимает первое место среди всех игроков, продолжающих карьеру.

Достижения

Командные

«Висла (Краков)»

• Чемпион Польши (1): 2004/05,
• Итого: 1 трофея

«Боруссия (Дортмунд)»

• Чемпион Германии (2): 2011, 2012
• Обладатель Кубка Германии (1): 2012
• Обладатель Суперкубка Германии (1): 2013
• Итого: 4 трофея

Личные

• Футболист года в Польше: 2008, 2010

Ссылки

• [fussballdaten.de/spieler/blaszczykowskijakub/ Статистика на сайте Fussballdaten.de]  (нем.)
• [www.90minut.pl/kariera.php?id=6381 Профиль на сайте 90minut.pl] (польск.)
• [pzpn.pl/index.php/pol/Reprezentacje/Reprezentacje-meskie/Reprezentacja-A/Kadra?zawodnik=3786 Профиль на сайте pzpn.pl]  (польск.)
• [www.transfermarkt.com/jakub-blaszczykowski/profil/spieler/29835 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=15495 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.sports.ru/tags/4790838/ Профиль] на сайте Sports.ru

Отрывок, характеризующий Блащиковский, Якуб

– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.