Богданов, Николай Васильевич

Николай Васильевич Богданов
Дата рождения	14 сентября 1903(1903-09-14)
Место рождения	с. Балашовка, Опочецкий уезд, Псковская губерния, Российская империя
Дата смерти	4 октября 1943(1943-10-04) (40 лет)
Место смерти	Брянск
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1925—1943
Звание
Командовал	18-й гвардейский артиллерийский полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Васильевич Богданов (14 сентября 1903 года, с. Балашовка, Псковская губерния — 4 октября 1943 года, Брянск) — советский военный деятель, полковник. Герой Советского Союза.

Биография

Николай Васильевич Богданов родился 14 сентября 1903 года в селе Балашовка в семье крестьянина. Получил среднее образование, после чего был рабочим в Петрограде (Ленинграде).

Довоенное время

В августе 1925 года Богданов был призван в ряды РККА. В том же году поступил во 2-ю Ленинградскую артиллерийскую школу (ныне Коломенское высшее артиллерийское командное училище). Богданов избирался членом комсомольского бюро, был членом Выборгского райкома комсомола Ленинграда, депутатом Ленинградского горсовета. В 1926 году вступил в ряды ВКП(б).

С окончанием училища в 1929 году служил в Днепропетровске. За девять лет Богданов дослужился с командира взвода до командира артиллерийского полка. В 1937 году Богданов окончил Курсы усовершенствования командного состава. В 1938 году Богданов стал одним из первых среди командиров РККА, награждённых орденом «Знак Почёта». В июне 1938 года был избран депутатом Верховного Совета Украинской ССР.

Великая Отечественная война

Командуя артиллерийским полком, полковник Богданов отличился во время обороны Одессы и Севастополя. Находясь в боевых порядках пехоты, Богданов руководил действиями полка. Полк Богданова одним из первых артиллерийских подразделений стал гвардейским.

В июне 1942 года Богданов умело управлял огнём 18-го гвардейского артиллерийского полка в районе Мекензиевых высот под Севастополем. В ходе одной из рукопашных схваток с противников в конце июня 1942 года Богданов был тяжело ранен, эвакуирован в госпиталь на Кавказ.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 октября 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования, за умелое управление полком в период боёв под Одессой и Севастополем и проявленные при этом мужество и отвагу гвардии полковнику Николаю Васильевичу Богданову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 712).

В начале 1943 года Богданов был назначен на должность командира артиллерийской дивизии РГК, принимавшей участие в боях на Брянском фронте. В июле 1943 года с началом наступления советских войск дивизия под командованием Богданова помогала пехоте при прорыве обороны противника и освобождении посёлка Ульяново (Калужская область). В августе дивизия участвовала в освобождении города Карачев.

4 октября 1943 года в бою за Брянск Николай Васильевич Богданов погиб. Похоронен в Брянске.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• Орден Ленина;
• Орден Красного Знамени;
• Орден Отечественной войны 1 степени;
• Орден «Знак Почёта»;
• Медали.

Память

В 2000 году на Аллее Героев в районном центре Красногородск Псковской области установлен бюст Н. В. Богданова работы скульптора А. Ф. Маначинского.

В Севастополе и Днепропетровске в честь Н. В. Богданова названы улицы.

Приказом Министра Обороны СССР Н. В. Богданов навечно зачислен в списки воинской части Коломенского высшего артиллерийского командного училища. В казарме 7-й батареи училища оборудован уголок в честь Н. В. Богданова.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5391 Богданов, Николай Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

• [ru.calameo.com/read/001077872cc973202a2b6 Туристский маршрут «Связь времён»]. — С. 6-9.

Отрывок, характеризующий Богданов, Николай Васильевич

– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».