Богородице-Алексеевский монастырь

Монастырь
Богородице-Алексеевский монастырь
Казанская церковь и часовня Фёдора Кузьмича
Страна	Россия
Город	Томск
Конфессия	православие
Тип	мужской
Основатель	Ефрем (Березовский)
Первое упоминание	1605 год
Основные даты: 1663 год — Строительство монастыря на новом месте 1789 год — Постройка Казанской церкви 1922 год — Закрытие монастыря 1995 год — Возрождение монастыря 2010 год — Освящение храма Трех святителей
Реликвии и святыни	мощи праведного Фёдора Кузьмича
Настоятель	игумен Силуан (Вьюров)
Состояние	действующий

Богородице́-Алексе́евский монасты́рь — православный мужской монастырь в Томске, находится в юрисдикции Томской епархии Русской православной церкви.

История

Сведения о времени основании монастыря расходятся — по одним источникам он был основан в 1605, по другим — в 1622 году. Известно, что монастырь точно существовал в 1630-е годы. Столь раннее появление монастыря в только что основанном городе А. Латышев объясняет правительственными указами, а не большим количеством потенциальных насельников, мечтающих удалиться от мира. Первоначальное население Томска состояло из разгульных казаков, корыстолюбивых промышленников, иностранных искателей богатства, высланных поляков, сосланных каторжан, местных татар, «которых обычаи нравились русским, и многоженство нашло и подражателей». «Правительство видело, как необходимо в таком краю заведение благочестивое, подающее пример христианских добродетелей…»

В 1630—1650-х годах Богородицкий монастырь находился у впадении реки Киргизки в Томь (Усть-Киргизский монастырь). В 1658 году перенесен на Юрточную гору. При строительстве были устроены подземные склады и ходы к реке Ушайке (на кирпичный свод наткнулись рабочие, производившие земляные работы в начале ноября 1888 года во дворе столоначальника томской казенной палаты В. Б. Орлова, жившего в конце тянувшейся от монастырской ограды к реке Ушайке улицы).

В 1663 году освящена церковь во имя Св. Алексея, человека Божия, монастырь стал называться Богородице-Алексеевским.

Из Богородице-Алексеевского монастыря осуществлялось руководство прочими восемью сибирскими монастырями, входившими в Томский разряд. Монастырь до 1764 года был единственным в Томской губернии владельцем 400 крепостных крестьян, а также обладал земельными угодьями на реках Томи и Оби. В XVII веке при монастыре была открыта больница, а в 1746 году первая томская школа — Томское русское духовное училище (в 1762 году преобразовано в русско-латинское). Также при монастыре с 1858 года действовала духовная семинария с обширной библиотекой.

Монастырь, как и другие сибирские обители, был местом ссылки нарушителей монастырских уставов. Также в нём содержались и светские лица.

Главным монастырским храмом является Казанская церковь, имеющая также приделы в честь Алексия, человека Божьего и святых Флора и Лавра. Изначально постройка была деревянная, неоднократно сгорала. В 1789 году было построено современное каменное церковное здание в стиле сибирского барокко. В церкви находился особо почитаемый образ Божией матери «Неопалимая купина».

В 1830-е годы монастырь окружили каменными стенами и башнями-часовнями (проект томского архитектора К. Г. Турского). На территории находились сад, озеро, летние кельи и кладбище, а к югу от монастыря — монастырская роща, сохранявшаяся до начала XX века.

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7000138000

Новая история

В 1922 году сам монастырь был закрыт, но община верующих при Казанском храме существовала до 1929 года. Монахи в этот период проживали под арестом в братском корпусе, а после закрытия храма вместе с архимандритом были казнены на горе Каштак.

В 1930 году в помещениях монастыря расположился Индустриально-педагогический институт.

Решение Томского облисполкома от 17 февраля 1978 года комплекс монастырских зданий был взят под государственную охрану.

Современность

В 1992 году Казанская церковь и келейный корпус монастыря были возвращены верующим. Началось регулярное богослужение. 5 июля 1995 года в выгребной яме на месте разрушенной часовни Федора Кузьмича были обретены его мощи, ставшие главной монастырской реликвией. В 1997 году была восстановлена часовня святого.

В 2010 году в келейном корпусе монастыря (бывшее здание архиерейского дома, построенного в 1835 году у южной стороны монастырской ограды), была освящена домовая церковь Трёх святителей. В ней размещён мраморный иконостас, сам декор церкви выполнен в византийском стиле.

В 2012 году из федерального бюджета по программе «Культура России» было выделено 15 миллионов рублей на реставрацию Казанской церкви.

Настоятели

• 1605—1663 Ефрем (Березовский) первостроитель
• 1660—1668 схиигумен Исаия
• 1698 Иона-грек
• 1901—1908 архимандрит Иона (Изосимов)
• 1999—2013 игумен Силуан (Вьюров)
• с 2013 года игумен Кирилл (Умрилов)

Известные личности

В 1729 году в монастыре в заточении провёл несколько месяцев Абрам Петрович Ганнибал.

В 1991 году территорию монастыря посетил Патриарх Алексий II.

Монастырский некрополь

Весьма вероятно, существовал с первых лет основания монастыря на Юрточной горе, то есть с 1663 года. На картах Томска некрополь в монастыре обозначен только с конца XIX века. На карте 1898 года занимает значительный участок к северу и востоку от церкви. На картах 1930-х годов уже не обозначается.

В 1864 году на монастырском кладбище был похоронен старец Фёдор Кузьмич, отождествляемый в легендах с императором Александром I. В 1904 году над его могилой по проекту архитектора Викентия Оржешко была построена часовня.

На монастырском кладбище были похоронены известные жители Томска, здесь были могилы и «тех благочестивых лиц», которые внесли при жизни вклады на благо монастыря — золотопромышленник И. Д. Асташев, борец с злоупотреблениями местных чиновников губернатор Н. В. Родзянко (среди городских обывателей ходила легенда, по которой из могилы ещё долго раздавался истошный крик: «Я вас, канальи, по 3-му пункту»), скоропостижно скончавшиеся в Томске губернаторы И. И. Красовский (через год перезахоронен по завещанию в Троице-Сергиевой лавре) и А. И. Лакс (также перезахороненный из Томска), председатель томского губернского суда Евгений Барщевский, действительный статский советник А. В. Дуров , историк и краевед К. Н. Евтропов и др.

В советское время некрополь был уничтожен, последнее захоронение здесь было произведено в 1925 году, в 1929 году было принято решение о ликвидации некрополя и устройстве на его месте парка.

Сейчас некрополь восстанавливается, проведены раскопки, позволившие атрибутировать некоторые захоронения.

Литература

• Томск от А до Я. Краткая энциклопедия города / Под ред. д-ра ист. наук Н. М. Дмитриенко. Томск: Изд-во НТЛ, 2004. 440 с.: ил. ISBN 5-89503-211-7.

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?5_2690 Монастырь Богородице-Алексеевский Томский (мужской)]
• [pravoslavie.tomsk.ru/cloisters/17/ История монашества в Томске]
• [russian-church.ru/viewpage.php?cat=tomsk&page=14 Томский Богородице- Алексиевский мужской монастырь]
• [drevo-info.ru/articles/23888.html Томский Богородице-Алексеевский монастырь]
• [memorials.tomsk.ru/articles/2013/04/17/excavation.html Археологические раскопки на территории Богородице-Алексиевского монастыря]

Отрывок, характеризующий Богородице-Алексеевский монастырь

– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.