Ва (народ, Индокитай)

Не следует путать с названием древних японцев.

Ва

Численность и ареал
Всего: 1,2 млн. чел Мьянма Мьянма-800 тыс. чел КНР КНР-400 тыс. чел
Язык	язык ва
Религия	анимизм, буддизм
Родственные народы	Мон-кхмерские народы

Ва (кит. 佤族, пиньинь: wǎzú; бирм. ဝလူမ္ယုိး; [ wa̰ lùmjóʊ ]; самоназвание — Ba rāog (брао), плао) — группа народов, считающихся одними из древнейших обитателей Индокитайского полуострова.

Описание

Живут на юго-западе провинции Юньнань в Китае (400 тыс. чел), на севере Таиланда (800 тыс. чел) и в горных районах на северо-востоке Мьянмы. Родственны народам палаунг, вместе с которыми насчитывают около 400 тыс. человек. Входят в 56 официально признанных народов КНР. Языки ва, распадающиеся на множество диалектов, относится к мон-кхмерской подсемье австроазиатской семьи языков. Религия — анимизм; распространён культ черепов, считающихся вместилищем духа-хранителя. Среди ва высокогорных районов в значительной мере сохраняются родо-племенные структуры. Женщины занимаются земледелием (подсечно-огневого типа), мужчины — охотой. В предгорных и долинных районах Мьянмы и Китая ва перешли к пашенному земледелию. У некоторых групп китайских ва было традиционно развито производство серебряных украшений. Традиционные религиозные представления — анимизм, тотемизм и культ предков. До середины XX века среди ва была распространена охота за человеческими головамиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

См. также

• Гражданская война в Бирме
• Шан

Литература

• Народы Юго-Восточной Азии, М., 1966.
• Ва // Большая советская энциклопедия / Глав. ред. А. М. Прохоров. Т. 4. М.: Советская Энциклопедия, 1971. С.213.
• Чеснов Я. В. Ва // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999. С.118.

Ссылки

• Страница о ва Китая в [russian.china.org.cn/russian/32448.htm Китайском информационном интернет-центре] (рус.)

Отрывок, характеризующий Ва (народ, Индокитай)

«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.