Вещевой мешок

Вещевой мешок (вещмешок) — заплечная сумка в виде мешка из брезента (парусины и так далее) цилиндрической или другой простой формы с клапаном в верхней части, внешне напоминает бесформенный рюкзак.

Инвентарное имущество военнослужащего. Вещевой мешок обычно закрывается с помощью затягивающего шнура, клапана или ремня. Был принят на вооружение Русской императорской армии в 1874 году и на сленге назывался «сидор».

Правильно назывался в ВС СССР — Мешок вещевой из палаточной ткани с водоупорной пропиткой с наружным карманом и ремнями для крепления шинельной скатки и входил в состав комплектов полевого снаряжения для сержантов и солдат мотострелковых частей Сухопутных войск.

История

Вещевой мешок, широко использовался в Русской, Красной Армии и ВС СССР. Применяется для хранения и перевозки (переноски) имущества военнослужащего. Примерный объём вещевого мешка в ВС СССР 25 — 30 литров.

В 1882 году в Русской императорской армии армейские ранцы были заменены вещевыми и сухарными мешками и сапожными чехлами из непромокаемой парусины, но в 1889 году мешки отменены в гвардейской пехоте, пешей артиллерии и инженерных войсках, а взамен вновь введены ранцы образца 1874 года; в гренадерской и армейской пехоте принято снаряжение из вещевого мешка и сапожного чехла новых образцов.

В вещевой мешок и в ранец образца 1874 года укладывались:

• две рубахи
• исподние брюки
• две пары портянок
• полотенце
• пара рукавиц с варежками
• 5 фунтов (около двух килограмм) сухарей
• ¹/₈ фунт (около 50 грамм) соли
• принадлежности ружейные
• принадлежности для содержания чистоты и опрятности
• чарка
• 24 патрона.

При этом общий вес предметов ноши русского солдата составляет по форме 1882 года 69 фунтов и 87 золотников, из которых на ружье приходится 11 фунтов 57 золотников, на патронташ 6 фунтов 83 золотника, на сухарный мешок с укладкой 7 фунтов 91 золотник.

В мешок вещевой с 1 января 1970 года укладывались:

• к стенке, прилегающей к спине военнослужащего;
  • плащ-палатку;
  • запасные портянки, сложенные в свертки размером 30 X 45 см;
• на дно:
  • запас продовольствия и поверх него;
  • котелок;
  • кружку;
  • личные вещи;
  • стальной шлем;
• в карман мешка вещевого
  • туалетные принадлежности;

Кроме того стрелки́ и автоматчики в мешок вещевой укладывали также чехол с маслёнкой.

С 1 января 1974 года установлено что вещевой мешок солдатами не носится, а перевозится и хранится в полевых условиях в боевых и транспортных машинах и укладываются в местах, указанных командиром. В вещевой мешок укладываются:

• плащ-палатка в тех случаях, когда она не используется;
• запасные портянки;
• котелок с уложенным в него боевым рационом продовольствия и кружкой (при отсутствии боевого рациона в мешок вещевой может быть уложен сухой паёк);
• стальной шлем в тех случаях, когда он не надевается;
• туалетные принадлежности, полотенце, ложка и предметы хозяйственного обихода — в карман вещевого мешка.

См. также

• Армейский ранец
• Подсумок
• Полевая сумка

Литература

• Приказ Министра обороны СССР № 191, от 26 июля 1969 года, «О введении в действие Правил ношения военной формы одежды военнослужащими Советской Армии и Военно-Морского Флота».
• Приказ Министра обороны СССР № 250, от 01 ноября 1973 года, «О введении в действие Правил ношения военной формы одежды военнослужащими Советской Армии и Военно-Морского Флота».

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Вещевой мешок

Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.