Вильде, Эдуард

Эдуард Вильде
Eduard Vilde
Вильде в 1911 году
Дата рождения:	4 марта 1865(1865-03-04)
Место рождения:	Пудивере
Дата смерти:	26 декабря 1933(1933-12-26) (68 лет)
Место смерти:	Таллин
Гражданство:	Эстония Эстония
Род деятельности:	журналист

Э́дуард Ви́льде (эст. Eduard Vilde; 4 марта 1865, Пудивере — 26 декабря 1933, Таллин) — эстонский писатель, драматург и журналист, представитель критического реализма в эстонской литературе.

Биография

Родился 4 марта 1865 года в Пудивере.

Учился в таллинском уездном училище, которое окончил в 1882 году. Был журналистом с 1883 года — работал в различных газетах в Таллине, Тарту и Риге.

В 1890—1892 годах жил в Берлине. В 1896 жил в Москве, где соприкасался с марксистскими кружками латышских студентов. Вильде принял участие в революционном движении 1905 года и вынужден был эмигрировать в Финляндию, где издавал политический сатирический журнал «Виселица» (1906), который тайно распространялся в Эстонии. Затем эмигрировал в Данию, в Копенгаген. Поездка в Америку в 1911 году дала писателю материал для сборника сатирических фельетонов «Улыбки».

Вернулся на родину после Февральской революции 1917 года. Вступил в эстонскую социал-демократическую партию. В независимой довоенной Эстонии занимался в основном изданием собрания своих сочинений.

Перед смертью Вильде обратился с воззванием к эстонскому народу, призывая его к активной борьбе против фашизма.

Творчество

В своих произведениях Эдуард Вильде изображал разорение и обнищание эстонской деревни и пролетаризацию крестьянства (романы «В холодную страну» («Külmale maale», 1896), «Железные руки» («Raudsed käed», 1898), а также другие).

Эдуард Вильде написал историческую трилогию о крестьянских волнениях в Эстонии конца 50-х годов XIX века — «Война в Махтра» («Mahtra sõda», 1902), «Когда крестьяне из Ания посетили Таллин» («Kui Anija mehed Tallinnas käisid», 1903), «Пророк Малтсвет» («Prohvet Maltsvet», 1905—1908). Трилогию пронизывает мысль о том, что освобождение народа из-под гнёта прибалтийско-немецких помещиков не может произойти без активной борьбы крестьянства.

Другие значительные произведения — роман «Молочник из Мяэкюлы» («Mäeküla piimamees», 1916), экранизированный в 1965 году на киностудии «Таллинфильм», и пьеса «Домовой» («Pisuhänd», 1913), по которой в 1981 году на эстонском телевидении был поставлен телеспектакль.

Часть его произведений переведена на финский, немецкий, латышский и русский языки.

Память

• В Киеве именем Вильде названа одна из улиц жилого массива Воскресенка.
• В Таллине именем Э́дуард Вильде названа одна из улиц района Мустамяэ.
• В 1965 году была выпущена почтовая марка СССР, посвящённая Вильде.
• Писателю посвящена также скульптурная группа «Два Вильде».
• Памятник писателю на улице Харью в Таллине (1965, скульптор Альберт Эскель и архитектор Аллан Мурдмаа).

Сочинения

• Vilde E., Kogutud teosed, 1—33, Tartu, 1923—35; Valitud jutustused, Tallinn, 1949; в рус. пер. — Война в Махтра, М., 1949; Ходоки из Ания, Таллин, 1949; В суровый край, Таллин, 1950.

Ссылки

• Вильде Эдуард — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=17946 Данные на сайте Биография.ру]

Отрывок, характеризующий Вильде, Эдуард

Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.