Вишневецкий, Януш
| Януш Константинович Вишневецкий польск. Janusz Wiśniowiecki<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1633 — 1636 | ||
| Рождение: | июнь 1599 | |
| Смерть: | 9 ноября 1636 | |
| Род: |  Вишневецкие
| |
| Отец: | Константин Константинович Вишневецкий | |
| Мать: | Анна Загоровская | |
| Супруга: | Екатерина Евгения Тышкевич | |
| Дети: | Дмитрий Ежи и Константин Кшиштоф | |
Биография
Представитель знатного литовского княжеского рода Вишневецких герба «Корибут». Старший сын воеводы белзского и русского, князя Константина Константиновича Вишневецкого (1564—1641), от первого брака с Анной Загоровской (до 1574—1600/1602). Потомок великого князя литовского Гедимина в XIII колене.
Получил хорошее образование за границей, где длительное время провёл в Италии. Во время зарубежного путешествия участвовал в военных действиях. Некоторое время служил в армии герцога Савойского Карла Эммануила I. Во время своего второго путешествия на Запад вступил в испанскую армию Амброзио Спинолы, под командованием которого принимал участие в осаде испанцами голландской крепости Бреда (1624—1635).
После возвращения в Польшу князь Януш Вишневецкий проявил интерес к военному делу и неоднократно принимал участие в боях с крымскими татарами. Участвовал в войнах Речи Посполитой с Османской империей, Швецией и Русским государством. В 1633 году во время военных действий против турецкой армии Абаза-паши Януш Вишневецкий за свой счет снарядил две пешие и одну конную хоругви. Содержал при своём дворе надворное войско, на содержание которого платил 120 тысяч злотых из собственной казны. Часть своих доходов направлял на поддержание мира и спокойствия.
Неоднократно избирался послом от Луцкой земли на сеймы, принадлежал к придворной партии сторонников великого канцлера коронного Томаша Замойского. В 1631 году после смерти князя Юрия Збаражского, последнего мужского представителя рода Збаражских, Януш Вишневецкий вместе с сестрой Евой унаследовал значительную часть их владений на Волыни с центром в Збараже. Крупное богатство позволило ему вести щедрую жизнь, но вскоре он оказался в больших долгах. В отличие от других членов рода Вишневецких Януш был человеком мирным и спокойным. Высоко ценил культуру и был щедрым меценатом. Его протеже был польский поэт Самуил Твардовский, который по завещанию князя Януша Вишневецкого получил село Зарубинцы.
Януш Вишневецкий даже претендовал на польскую корону. В 1634 году участвовал в сейме, где выступал против еретиков и православных.
Князь Януш Вишневецкий не имел крепкого здоровья, хотя точно не известно, какими, конкретно, болезнями он страдал. 9 ноября 1636 года 37-летний князь скончался, оставив после себя много долгов. После его смерти поэт Самуил Твардовский написал о нём панегерик «Książę Wiśniowiecki Janusz».
Семья
19 сентября 1627 года в Вильно женился на Екатерине Евгении Тышкевич (ок. 1610—1646), дочери воеводы виленского Януша Скумина-Тышкевича (ок. 1572—1642) и Барбары Нарушевич. Дети:
- Дмитрий Ежи Вишневецкий (1631—1682), каштелян краковский и гетман великий коронный
- Константин Кшиштоф Вишневецкий (1633—1686), воевода подляшский, брацлавский и белзский.
Напишите отзыв о статье "Вишневецкий, Януш"
Ссылки
- [genealogy.euweb.cz/poland/wisniow.html Генеалогия князей Збаражских-Вишневецких]
- [rusgenealog.ru/index.php?id=gen_table&table_id=gen_lt_4 Князья Вишневецкие]
Отрывок, характеризующий Вишневецкий, Януш
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
