Выборы в Аргентине (2007)
Поделись знанием:
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
| Всеобщие выборы в Аргентине 2007 года | |||
|---|---|---|---|
 |
 |
 | |
| Кандидат: | Кристина Киршнер | Элиса Каррио | Роберто Лаванья |
| Партия: | Фронт за победу | Гражданская Коалиция | ГРС |
| Голосов: | 8 650 990 (45,29 %) |
4,401,981 (22,95 %) |
3,229,648 (16.88%) |
 |
 | ||
| Заместитель: | Хулио Кобос | Рубен Хустиниани | Херардо Моралес |
28 октября 2007 года прошли Национальные президентские, парламентские и губернаторские выборы. Каждая из 23 провинций и автономный город Буэнос-Айрес считаются избирательными округами. Явка избирателей была 76,2 %.
Содержание
Общие сведения
Выборы преемника президента Нестора Киршнера были назначены на октябрь 2007 года. Киршнер отказался баллотироваться на второй срок. В дополнение к президентским выборам, произошли выборы депутатов в нижнюю палату парламента (Палата депутатов), а также восьми провинциях были избраны члены аргентинского сената(по закону каждая провинция избирает трех сенаторов (из них два от крупных партий и один от мелких партий). В большинстве провинций, национальные выборы проводились параллельно с местными, в результате чего увеличилась явка на выборах и возможность муниципалитетов избрать местных депутатов и мэров городов. Каждая провинция проводила выборы согласно местному законодательству, а другие провинции например Тукуман перенесла муниципальные выборы на другое число.
Согласно правилам проведения выборов в Аргентине, для победы в президентских выборах, кандидат должен набрать более 40 % голосов и иметь перевес на 10 % голосов от кандидата занявшего второе место. 19 июля президент Киршнер подтвердила своё решение участвовать в выборах 2007 года, от партии Фронт за Победу (FPV), левоцентристской партии перонистов[1]. Чтобы иметь поддержку среди либералов, Киршнер выбрала губернатора провинции Мендоса Хулио Кобоса, кандидатом в вице-президенты[2].
Также в президентских выборах решил участвовать бывший министр экономики Роберто Лаванья (который порвал с Нестором Киршнером в конце 2005 года)),[3]. Консерваторы и социалисты, составили четырнадцать кандидатов, зарегистрированных для голосования. Партия ГРС решила выдвинуть кандидатом Лаванью, и решила не выдвигать своего собственного кандидата.
Президент, который имел высокий рейтинг на протяжении четырёх лет в должности и упрочил высокие темпы роста в экономике Аргентины. В течение 2007 года Нестор Киршнер подвергся критике, в том числе из-за деятельности министра торговли Гильермо Морено, утверждений о причастности министра планирования Хулио де Видо во взяточничестве и кроме этого скандала с нелегальным ввозом в Аргентину 800.000 долларов США. Хотя эта критика не сильно повлияла на рейтинг президента[4].
Партия Фронт за победу, руководимая сенатором Кристиной Фернандес де Киршнер, имела ведущую роль во время избирательной кампании, и в итоге победила на президентских выборах без необходимости проведения второго тура выборов. Киршнер победила набрав 45,3 % голосов, фактически она победила во всех провинциях или округах, кроме Сан-Луис (где большинство голосов набрал Альберто Родригес Саа), Кордова (где большинство голосов набрал Лаванья), и город Буэнос-Айрес (где большинство голосов набрала Каррио). Каррио, которая получила 23 %. Выборы вошли в историю национальных выборов в Америке, потому что женщины набрали большее количество голосов и заняли первое и второе места в предвыборной гонке[3].
Выборы губернаторов
Выборы губернаторов прошли в десяти провинциях в сентябре 2007 года, в которых партия Фронт за победу победила в шести провинциях. Хермес Биннер был избран губернатором провинции Санта-Фе, победив перониста Рафаэля Биельса, бывшего министра иностранных дел. Биннер таким образом, стал первым социалистический губернатором в истории Аргентины и первым не-перонистом избранным губернатором этой провинции. Левоцентристский кандидат Фабиана Риос (ARI) стала первой женщиной, избранной губернатором в Аргентине, выиграв в провинции Огненная Земля, в то время как в июне 2007 года умеренно консервативный Маурисио Макри был избран мэром Буэнос-Айреса[5].
Список избранных губернаторов
Ссылка: [www.clarin.com/diario/2007/09/03/10.pdf Clarín], 3 сентября 2007. Национальная избирательная комиссия, министерство внутренних дел. Провинции Корриентес и Сантьяго-дель-Эстеро не избирали губернаторов в 2007 году, поскольку выборы состоялись в 2005 году.
- Буэнос-Айрес избрала 24 июня 2007 — мэра Маурисио Макри (ПРО, 61,0 % — за)
- Провинция Буэнос-Айрес избрала 28 октября 2007 — Даниэля Скиоли (ФЗП — ХП, 48,1 %)
- Катамарка избрала 11 марта 2007 — Эдуардо Брисуэлу (ГРС, 56,7 %)
- Чако избрала 16 сентября 2007 — Хорхе Капитанича (ФЗП — ХП, 46,8 %)
- Чубут избрала 16 сентября 2007 — Марио Невеса (ФЗП — ХП, 71,4 %)
- Кордова избрала в июне 2007 — Хуана Скиаретти (ФЗП — ХП, 37,1 %) (критика: кандидат Гражданского и Социального фронта Луис Уэс набравший 36,0 %, обвинил Скиаретти в «фальсификации выборов»)[6]
- Энтре-Риос избрала 18 марта 2007 — Серхио Урибарри (ФЗП — ХП, 47,1 %)
- Формоса избрала 28 октября 2007 — Хильдо Инсфрана (ХП, 35,8 %)
- Жужуй избрала 28 октября 2007 — Вальтера Баррионуэво (ФЗП — ХП, 35,8 %)
- Ла-Пампа избрала 28 октября 2007 — Оскара Хорхе (ХП, 47,3 %)
- Ла-Риоха избрала 19 августа 2007 — Луиса Эрреру (Frente Riojano — ХП, 41,1 %)
- Мендоса избрала 28 октября 2007— Кельсо Хака (ХП, 37,9 %)
- Мисьонес избрала 28 октября 2007 — Мауриса Клосса (Фронт за возрождение Concord, ХП, 38,4 %)
- Неукен избрала 3 июня 2007 — Хорхе Сапака (НДН, 46,7 %)
- Рио-Негро избрала 20 марта 2007 — Мигуэля Сайса (ГРС,46.3 %)
- Сальта избрала 28 октября 2007 — Хуана Мануэля Уртубея (ФЗП, Партия возрождения Сальты, 45,5 %)
- Сан-Хуан избрала 12 августа 2007 — Хосе Гиойю (ФЗП — ХП, 61,2 %)
- Сан-Луис избрала 19 августа 2007 — Альберто Родригеса Саа (ХП, 82,8 %)
- Санта-Крус избрала 28 октября 2007 — Даниэля Перальту (ФЗП — ХП, 58,2 %)
- Санта-Фе избрала 2 сентября 2007 — Хермеса Биннера (Прогрессивный гражданский и социальный фронт — СП, 48,6 %)
- Огненная Земля избрала 24 июня 2007 — Фабиану Риос (Support for an Egalitarian Republic (ARI), 52,0 %)
- Тукуман избрала 26 августа 2007 — Хосе Альперовича (ФЗП — ХП 82,6 %)
Кандидаты на пост президента
На выборах участвовали 14 кандидатов на пост президента, хотя только 3 или 4 обладали реальной поддержкой избирателей. Все кандидаты:
- Кристина Фернандес де Киршнер: левоцентристкая перонистка, супруга действующего президента Нестора Киршнера и его преемником, так как он отказался баллотироваться новых выборах. Она выиграла президентсткие выборы в первом туре набрав около 45 % голосов.
- Элиса Каррио: Бывший член партии Гражданский радикальный союз вошла в политику благодаря Фернандо де ла Руа. Она участвовала в выборах 2003 на которых заняла пятое место. Каррио используя на выборах левоцентристскую платформу с кандидатом в вице-президенты Рубеном Хустиниани заняла второе место набрав примерно 23 % голосов.
- Роберто Лаванья: Бывший министр экономики правительства Нестора Киршнера, который ушёл в отставку в конце 2005 года. Он получил поддержку от умеренных перонистов и был одобрен в качестве кандидата партией Гражданский радикальный союз. Его платформа известна как «центристско-прогрессивная». Занял третье место с 17 % голосов. Кандидатом в вице-президенты был Херардо Моралес.
- Альберто Родригес Саа: Действующий губернатор провинции Сан-Луис. Он представлял консервативных перонистов в отличие от партии Нестора Киршнера. Кандидатом в вице-президенты был Эктор Мария Майя.
- Фернандо Соланас: Известный кинорежиссёр представлял Аутентичную Социалисткую партию. Кандидатом в вице-президенты был: Анхель Франциско Каделли
- Хорхе Собис: бывший губернатор Провинции Неукен с 1999 по 2007 год. Руководит народной партией Неукена. Кандидатом в вице-президенты был: Хорхе Асис.
- Рикардо Мэрфи: Представлял право-центристскую Recreate for Growth партию, которая находится в яльянсе с партией Предложение республике партии расположенной в столице Буэнос-Айрес руководимой мэром Маурисио Макри. Мэрфи участвовал в выборах 2003 года, заняв третье место. Кандидатом в вице-президенты был: Эстебан Бульрич.
- Уилма Риполь: Кандидатом в вице-президенты был: Эктор Бидонде, кандидат от социалистов.
- Нестор Питрола: Представлял Рабочую партию. Кандидатом в вице-президенты был: Габриэла Арройо.
- Хосе Монтес: Критиковал план приватизации Карлоса Менема. Кандидатом в вице-президенты был Эктор Антонио Хеберлинг.
- Луис Аманн: Представлял Гуманистическую партию — вместе с Латиноамериканским объединённым союзом. Кандидатом в вице-президенты был: Рохелио Леонарди.
- Рауль Кастельс: piquetero (активист который участвовал в акциях протеста). Кандидатом в вице-президенты была его жена, Нина Пелосо.
- Густаво Обейд: Правый националист участвовал в манифестациях против Карлоса Менема в 1990 году. Кандидатом в вице-президенты был: Эктор Рауль Вергара.
- Хуан Мусса: Кандидат от «традиционных» перонистов. Кандидатом в вице-президенты был: Бернардо Неспраль.
- Cristina vota.jpg
Кристина Киршнер
- Elisa Carrió votes (2007-10-28) - 2.jpg
Элиса Каррио
- Roberto-Lavagna.jpg
Роберто Лаванья
- Alberto Rodriguez Saa.jpg
Альберто Родригес Саа
- Pino Solanas (Guadalajara Film Festival).jpg
Фернандо Соланас
Результаты президентских выборов
| Итоговые результаты (по данным министерства внутренних дел). | ||||
| Кандидат в президенты | Кандидат в вице-президенты | Партия | Проголосовало | % |
|---|---|---|---|---|
| Кристина Фернандес де Киршнер | Хулио Кобос | Фронт за победу | 8,651,066 | 45.29 |
| Элиса Каррио | Рубен Хустиниани | Гражданская Коалиция | 4,401,981 | 23.04 |
| Роберто Лаванья | Херардо Моралес | An Advanced Nation (UNA) | 3,229,648 | 16.91 |
| Альберто Родригес Саа | Эктор Майя | Федеральный перонизм | 1,458,955 | 7.64 |
| Фернандо Соланас | Анхель Франсиско Каделли | Аутентичная Социалисткая партия | 301,265 | 1.58 |
| Рикардо Мэрфи | Эстебан Бульрич | Recreate for Growth | 273,015 | 1.43 |
| Хорхе Собис | Хорхе Асис | Всего | 268,255 | 1.40 |
| Народная партия Неукена | 152,419 | 0.80 | ||
| Popular Union | 69,079 | 0.36 | ||
| Movement of Neighborhood Action | 36,809 | 0.19 | ||
| Movement for Dignity and Independence | 9,948 | 0.05 | ||
| Вильма Риполь | Эктор Бидонде | Социалистическое рабочее движение | 142,421 | 0.75 |
| Нестор Питрола | Габриэла Арройо | Рабочая партия | 116,564 | 0.61 |
| Хосе Монтес | Эктор Антонио Хеберлинг | СРП-ДЗС-ЛС Альянс | 84,662 | 0.44 |
| Луис Аманн | Рохелио Леонарди | Латино-Американский альянс | 69,760 | 0.37 |
| Рауль Кастельс | Нина Пелосо | Независимое движение за занятость и пенсии (НДЗП) | 48,786 | 0.26 |
| Густаво Обейд | Эктор Рауль Вергара | Народная реконструкционная партия | 45,282 | 0.24 |
| Хуан Мусса: | Бернардо Неспраль | Популисткая лоялисткая конфедерация | 10,551 | 0.06 |
| Всего проголосовало | 19,102,211 | 100.00 | ||
| воздержалось | 1,330,885 | 6.44 | ||
| не проголосовало | 240,074 | 1.16 | ||
| Результат (около 76.31%) | 20,673,170 | 100.00 | ||
| Источник: [www.resultados2007.gov.ar/paginas/f_top.htm Interior Ministry] | ||||
Результаты выборов в парламент
Были выбраны 130 из 257 членов палаты депутатов и 24 из 72 членов сената. Результаты:
- Палата депутатов
- Фронт за победу: 78 мест в парламенте (+13), всего 153 мест в парламенте
- Гражданская Коалиция: 19 мест в парламенте (+13), всего 27 мест в парламенте
- Гражданский радикальный союз: 14 мест в парламенте (-7), всего 30 мест в парламенте
- Republican Proposal: 2 мест в парламенте (-11), всего 13 мест в парламенте
- anti-Киршнеризм Перонисткая партия: 2 мест в парламенте (-15), всего 9 мест в парламенте
- другие: 15 мест в парламенте (+7), всего 25 мест в парламенте
- Сенат
- Фронт за победу: +3 сенатора, всего 44 сенатора
- Гражданская Коалиция: +4 сенатора, всего 5 сенаторов
- Гражданский радикальный союз: −5 сенаторов, всего 10 сенаторов
- anti-Киршнеризм Перонисткая партия: ±0 сенаторов, всего 4 сенатора
- провинциальные партии: ±0 сенаторов, всего 9 сенаторов
Напишите отзыв о статье "Выборы в Аргентине (2007)"
Примечания
- ↑ [www.lanacion.com.ar/nota.asp?nota_id=922173 La Nación [[:es:{{{1}}}|{{{1}}}]]]
- ↑ [www.pagina12.com.ar/diario/ultimas/20-88831-2007-07-28.html Página/12 [[:es:{{{1}}}|{{{1}}}]]]
- ↑ 1 2 [www.elespectador.com/impreso/cuadernilloa/internacional/articuloimpreso-perfume-mujer Con perfume de mujer ] [[:es:{{{1}}}|{{{1}}}]]'El Espectador
- ↑ [www.reuters.com/article/companyNewsAndPR/idUSN3041141920070530 Reuters (5/30?2007)]
- ↑ [www.lemonde.fr/web/article/0,1-0@2-3222,36-951026@51-946547,0.html Pour la première fois, un socialiste est élu gouverneur d’une province argentine], Le Monde, 4 September 2007 (фр.)
- ↑ [www.clarin.com/diario/2007/09/03/um/m-01491482.htm Más polémica en Córdoba], Clarín, 3 September 2007 (исп.)
Ссылки
- [www.mininterior.gov.ar/elecciones/ National Electoral Direction] — Ministry of Interior of Argentina (исп.)
- [www.argentinaelections.com Argentina Elections] (исп.) (англ.)
- [www.resultados2007.gov.ar Official Election Results] (исп.)
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Выборы в Аргентине (2007)
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
