Гаврилин, Николай Митрофанович

Гаврилин Николай Митрофанович
Дата рождения	22 ноября 1917(1917-11-22)
Место рождения	село Гордеевка ныне Троицкого района Алтайский край, РФ
Дата смерти	29 сентября 1979(1979-09-29) (61 год)
Место смерти	Алейск, Алтайский край, РФ
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941 —1944
Звание	гвардии капитан
Часть	75-я гвардейская стрелковая дивизия
Командовал	2-м стрелковым батальоном 212 гвардейского стрелкового полка
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Медали

Николай Митрофанович Гаврилин (1917—1979) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, командир 2-го стрелкового батальона 212-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии 30-го стрелкового корпуса 60-й армии Центрального фронта, гвардии старший лейтенант, Герой Советского Союза (1943) , позднее — гвардии капитан.

Биография

Родился 22 ноября 1917 года в селе Гордеевка ныне Троицкого района Алтайского края. После окончания средней школы работал в районной газете литературным сотрудником.

В Красной Армии с июля 1941 года, в октябре 1941 года окончил ускоренный курс военного пехотного училища. Участие в Великой Отечественной войне начал на Западном фронте. В составе 95-й стрелковой дивизии принимал участие в обороне Сталинграда. Несколько раз был ранен.

За оборону Сталинграда 95-й стрелковой дивизии было присвоено наименование 75-й гвардейской. В составе 212-го гвардейского стрелкового полка Н. М. Гаврилин участвует в Орлово-Курской битве в районе Поныри-Ольховатка, сначала отражая немецкое наступление, а затем участвуя в разгроме и преследовании противника.

Гвардии ст. лейтенант Гаврилин 6 июля 1943 года умело организовал наступление своей роты на противника, отбросив противника с выгодно занимаемого рубежа. 6 раз противник при взаимодействии с танками контратаковал роту Гаврилина, но все контратаки противника были отбиты с большими для него потерями, уничтожено до 140 гитлеровцев .

За бои на Орлово-Курской дуге Н. М. Гаврилин награждён орденом Красной Звезды.

Осенью 1943 года 75-я гвардейская стрелковая дивизия в составе 17-го гвардейского стрелкового корпуса 60-й армии форсирует реку Десна и выходит на восточный берег Днепра. Под командованием ст. лейтенанта Гаврилина 2-й батальон 212-го стрелкового полка 23 сентября сходу форсирует реку Днепр в районе сел Глебовка и Ясногородка (Вышгородский район Киевской области), в 35 км севернее города Киев. Командир 212-го гвардейского полка гв. полковник Борисов М. С. в наградном листе на Н. М. Гаврилина написал :

Весь личный состав батальона был хорошо подготовлен к форсированию р. Днепр. В момент приближения к Днепру, был замечен немецкий пароход с баржей и грузом, т. Гаврилин выделил десант 30 человек, во главе его поставил своего заместителя по политической части гвардии старшего лейтенанта Суркова. Подготовив десант, открыл ошеломляющий ружейно-пулемётный и миномётный огонь по пароходу, а десант в это время быстро форсировал р. Днепр и пошёл в атаку на пароход.

Так благодаря умелой организации, военной сметке, военному умению пароход был взят, а также станковый пулемёт и 2 человека в плен без единой потери своих бойцов.

Подразделение тов. Гаврилина первое форсировало старое русло Днепра, перенеся на себе все средства вооружения и боеприпасы. Его подразделения первые ворвались в боевые порядки немцев, в рукопашной схватке выбили их с оборонительного рубежа и на нём закрепились. Бойцы его подразделения расстреляли в упор из винтовок и автоматов 5 немецких офицеров и более 500 солдат, взяли 5 немцев в плен и доставили в штаб. Он первый прорвал немецкую оборону и этим самым, закрепившись на западном берегу р. Днепр, обеспечил переправу остальным подразделениям полка.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за успешное форсировании реки Днепр севернее Киева, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом мужество и геройство гвардии старшему лейтенанту Гаврилину Николаю Митрофановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» .

Вместе со своим батальоном капитан Гаврилин участвует в освобождении Украины, затем Белоруссии, был ранен, в этот раз тяжело, и по ранению уволен из армии в мае 1944 года.

После войны Н. М. Гаврилин жил в г. Алейск Алтайского края, работал зам. директора зерносовхоза, зав. отелом Алейского райкома КПСС, был председателем райкома ДОСААФ.

29 сентября 1979 года умер и похоронен в г. Алейске.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» № 1552 Героя Советского Союза (17 октября 1943);
• орден Ленина;
• орден Красной Звезды;
• медали.

Память

• Именем Героя назван один из переулков в г. Алейск Алтайского края.
• В г. Барнаул имя Н. М. Гаврилина увековечено в Мемориале Славы.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Днепр — река героев. — 2-е изд., доп. — Киев: Изд. полит. лит Украины, 1988. — ISBN 5-319-00085-5.
• [www.litmir.co/bd/?b=264404 О войне и товарищах. Сборник воспоминаний. — Красноград: АО «КМП», 1996. — 208 с. с илл. — 950 экз.]
• [bibliotekar.ru/informburo/93.htm В.Гроссман. Первый день на Днепре]
• [www.litmir.co/bd/?b=265262 Капитонов Е.Г. Падение "Цитадели". — Кингисеп: Кингисепская типография, 1996.— 116 с. с илл. — 500 экз.]
• [www.litmir.co/bd/?b=265337 Григорьев И. Священная земля Ясногородки. - В кн: Земля героев. — Кемерово: Кемеровское книжное изд., 1978. — 288 с. с илл. — 10000 экз. - С.38 - 48.]

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7859 Гаврилин, Николай Митрофанович]. Сайт «Герои Страны».
• [bibliotekar.ru/informburo/93.htm В.Гроссман. Первый день на Днепре].
• [aleyskcity.ru/Vidnie_deyateli.html Портал города Алейска].
• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0006/23369faa Гаврилин Н. М.]
• [www.dvocu.ru/publ/2-1-0-7 Гордость и слава училища].
• [rokossovec.ru/index/alleja_pamjati/0-27 Аллея памяти].
• [s13bar-pobeda.narod.ru/image/heroi/Gavrilin/Gavrilin.html Гаврилин Н. М.]

Отрывок, характеризующий Гаврилин, Николай Митрофанович

– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.