Гапонов-Грехов, Андрей Викторович

Андрей Викторович Гапонов-Грехов
Научная сфера:	физика, радиофизика
Место работы:	ИПФ РАН
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1955)
Учёное звание:	академик АН СССР (1968), академик РАН (1991)
Альма-матер:	Горьковский государственный университет
Научный руководитель:	А. А. Андронов
Известные ученики:	чл.-к. Г. Г. Денисов
Известен как:	основатель Института прикладной физики РАН
Награды и премии:	Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова (2000)

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Гапонов и Грехов

Андрей Викторович Гапонов-Грехов (род. 7 июня 1926 года, Москва) — российский физик, академик РАН (1968). Основатель Института прикладной физики в Нижнем Новгороде, его первый директор в 1976—2003 годах. Герой Социалистического Труда (1986). Лауреат двух Государственных премий СССР и Государственной премии Российской Федерации. Народный депутат СССР.

Биография

Родился в семье учёных-физиков. Его родители Мария Тихоновна Грехова и Виктор Иванович Гапонов познакомились во время учёбы в МГУ. Их сын при рождении получил двойную фамилию. В начале 1930-х годов родители переехали в Горький (ныне Нижний Новгород), где начали проводить исследования по радиофизике. Благодаря стараниям Греховой в годы Великой Отечественной войны был воссоздан исследовательский физико-технический институт при Горьковском университете и основан радиофизический факультет в составе университета. В середине 1950-х годов ею был создан научно-исследовательский радиофизический институт (НИРФИ) в г. Горьком.

А. В. Гапонов-Грехов пошёл по стопам родителей: после окончания школы он поступил на специальный факультет Горьковского индустриального института. После окончания двух курсов он перевёлся на радиофизический факультет Горьковского университета, который окончил в 1949 году. В том же году поступил в аспирантуру к академику А. А. Андронову. Тот предложил ему для кандидатской диссертации тему по общей теории электромеханических систем. А. В. Гапонов-Грехов в течение 6 лет занимался решением этой задачи и в 1955 году защитил диссертацию в Ленинградском политехническом институте. Причём за значимость этой работы соискателю были присвоены и кандидатская, и докторская степени. Доктор физико-математических наук.

После окончания аспирантуры А. В. Гапонов-Грехов работал преподавателем в Горьковском политехническом институте, а после присвоения учёного звания доктора физико-математических наук стал работать в ГИФТИ (Горьковский исследовательский физико-технический институт, ныне НИРФИ), одновременно оставаясь профессором политехнического института.

С конца 1950-х годов Гапонов-Грехов активно занимается исследованиями в области нелинейных волновых процессов, а также в решении проблемы генерации и усиления мощных высокочастотных электромагнитных колебаний с длиной волны в миллиметровом и субмиллиметровом диапазонах. Со своими сотрудниками он открыл и исследовал явление ударных электромагнитных волн.

Им была разработана теория индуцированного излучения классических нелинейных осцилляторов с основанным на этой теории принципом генерации и усиления электромагнитных волн потоками возбужденных неизохронных осцилляторов. Разработанные на этих принципах устройства — гиротроны — нашли применение в работах по созданию термоядерных реакторов и слежении за космическими объектами.

За свои работы А. В. Гапонов-Грехов дважды был удостоен Государственной премии СССР в 1968 и 1983 годах. В 1964 году он был избран член-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1968 году - академиком. С 1966 года он работал заместителем директора НИРФИ, а в 1976 году возглавил Институт прикладной физики РАН (ИПФ РАН) и руководил им до 2003 года. Затем остаётся научным руководителем ИПФ РАН.

В 1989—1991 годах избирался депутатом Верховного Совета СССР.

Труды

Автор около 150 научных публикаций. Главный редактор журнала «Известия РАН. Серия физическая», член редколлегий журналов «Физика плазмы», «Известия вузов. Радиофизика», «Акустический журнал». Являлся членом редколлегии журналов «Журнал экспериментальной и теоретической физики», «Журнал технической физики», «Автометрия».

Библиография

• А. В. Гапонов-Грехов. [ipfran.ru/biblio/teor.html Теорема существования]. — Н. Новгород: ИПФ РАН, 2001.

Награды

• Герой Социалистического Труда (1986).
• Государственная премия СССР (1967, 1983).
• Два ордена Ленина.
• Орден Октябрьской Революции.
• Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (26 октября 2006) — за выдающийся вклад в развитие отечественной науки и многолетнюю плодотворную деятельность.
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (1 апреля 1999) — за заслуги перед государством, большой вклад в становление и развитие фундаментальной и прикладной науки, подготовку высококвалифицированных кадров.
• Кавалер Большой золотой медали имени М. В. Ломоносова.
• Премия Фонда содействия отечественной науке в номинации «Выдающиеся учёные» (2004).
• Демидовская премия (1995).
• Почётный профессор ННГУ имени Лобачевского

Литература

• Храмов Ю. А. Гапонов-Грехов Андрей Викторович // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 75. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• Ф. В. Бункин, Г. Г. Денисов, В. В. Железняков, В. Е. Захаров, Л. М. Зелёный, А. Г. Литвак, Е. А. Мареев, Г. А. Месяц, А. М. Сергеев, В. И. Таланов, В. Е. Фортов, Е. А. Хазанов [ufn.ru/ru/articles/2016/6/n/ Андрей Викторович Гапонов-Грехов (к 90-летию со дня рождения)] // УФН. — 2016. — Т. 186. — С. 687–688. — DOI:10.3367/UFNr.2016.05.037805.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10362 Гапонов-Грехов, Андрей Викторович]. Сайт «Герои Страны».
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-314.ln-ru Профиль Андрея Викторовича Гапонова-Грехова] на официальном сайте РАН
• [youtube.com/watch?v=cg1ojClXduc Гапонов-Грехов в фильме о радиофаке ННГУ, 1995] на YouTube
• [web.archive.org/web/20050308043531/www.biograph.ru/bank/gaponov-grehov_av.htm Андрей Викторович Гапонов-Грехов]

Отрывок, характеризующий Гапонов-Грехов, Андрей Викторович

Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.