Геллер, Стефан

Стефан Геллер
Портрет кисти Шарля Вогта
Основная информация
Имя при рождении	Иштван Геллер
Дата рождения	15 мая 1813(1813-05-15)
Место рождения	Пешт
Дата смерти	14 января 1888(1888-01-14) (74 года)
Место смерти	Париж
Страна	Австрийская империя, Франция
Профессии	пианист, композитор
Жанры	этюды, прелюдии, песни, концерты

Стефан Геллер (фр. Stephen Heller, собственно Иштван Хеллер, венг. Heller István; 15 мая 1813 года, Пешт — 14 января 1888 года, Париж) — выдающийся венгерский композитор-романтик еврейского происхождения, талантливый пианист, педагог.

Биография

Стефан Геллер родился в 1813 году в венгерском городе Пешт. Вообще, предполагали, что он займется юриспруденцией, однако он решил целиком посвятить себя музыке. Когда ему было девять лет, в его родном городе состоялся его дебют. Он со своим учителем Ф. Брауэром исполнил фортепианный концерт Яна Ладислава Дуссека для двух роялей. Его выступление произвело столь благоприятное впечатление, что он был отправлен в Вену учиться у знаменитого музыкального педагога Карла Черни. Но, не в силах позволить себе столь высоко оплачиваемые занятия, он перешёл под руководство Антона Хальма.

В 15 лет там же, в Вене, состоялся его первый публичный концерт. Он также имел большой успех, и Геллер вместе с отцом поехал на гастроли в Венгрию, Польшу и Германию. На пути обратно в Будапешт Геллер побывал в немецких городах Касселе, Франкфурте-на-Майне, Нюремберге. Зиму 1829 года он провёл в Гамбурге, а лето 1830 — в Аугсбурге, где он заболел. Там его гастроли и завершились.

В 25 лет поселился в Париже, где был близко знаком с Гектором Берлиозом, Фридериком Шопеном, соотечественником Ференцом Листом и многими другими известными композиторами той эпохи. В Париже, с некоторыми перерывами, в частности, связанными с гастролями в Англии, Геллер провёл последние двадцать пять лет своей жизни. Он пережил свою репутацию и был практически забыт на момент своей смерти в 1888 году.

Его богатое творческое наследие оказало мощное влияние на творчество более поздних представителей направления романтизма в музыке.

Творчество

Композиторское наследие Геллера включает более 150 нумерованных опусов, представляющих собой почти исключительно фортепианные пьесы (а едва ли не единственный цикл из десяти пьес для скрипки и фортепиано Op. 30 написан вместе со скрипачом Г. В. Эрнстом). Николай Соловьёв в статье для Энциклопедии Брокгауза и Ефрона выделял этюды Геллера как ценный педагогический материал для развития мелодической фразировки.

В современности

Среди известных исполнителей произведений Геллера:

• бельгийский пианист Ян Вермёлен (Jan Vermeulen) — в 2004 г. записано его исполнение этюдов средней сложности из опусов 45, 47 и этюдов высокого уровня сложности из опуса 46
• французский пианист Жан Мартен — записал прелюдии из опусов 81 и 150
• англичанин Филипп Сир (Philipp Sear) — записал этюды и прелюдии Геллера в 2006—2007 годах
• немецкий пианист XX века Герхард Пухельт (1913—1987) — в частности, им была исполнена «Тарантелла»

Этюды Геллера были включены во многие педагогические пособия, в частности, в «Самоучитель» игры на фортепиано Л. Мохель и О. Зиминой.

Литература

• Stephen Heller, Briefe an Robert Schumann / Ed. Ursula Kersten. — Frankfurt/M.: Peter Lang, 1988. — ISBN 3-631-40598-7.
• Müller-Kersten U. Stephen Heller, ein Klaviermeister der Romantik: biographische und stilkritische Studien. — Frankfurt/M; New York: P. Lang, c1986. — ISBN 3-8204-9312-3
• Schütz R. Stephen Heller; ein Künstlerleben. — Leipzig: Breitkopf & Härtel, 1911.

Отрывок, характеризующий Геллер, Стефан

– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.