Герасимов, Сергей Васильевич

Сергей Герасимов
1955 год
Дата рождения:	26 сентября 1885(1885-09-26)
Место рождения:	Можайск, Московская губерния, Российская империя
Дата смерти:	20 апреля 1964(1964-04-20) (78 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Жанр:	сюжетный, портрет
Учёба:	Строгановское центральное художественно-промышленное училище; МУЖВЗ
Стиль:	социалистический реализм
Влияние:	С. В. Иванов, К. А. Коровин, А. Е. Архипов
Влияние на:	Аким Шевченко, Владимир Одинцов
Награды:
Звания:
Премии:

Серге́й Васи́льевич Гера́симов (1885—1964) — советский живописец, педагог, доктор искусствоведения (1956), профессор, директор МГХИ им. В. И. Сурикова в 1943—1948 годах, первый секретарь Правления Союза художников СССР в 1958—1964 годах.

Академик АХ СССР (1947). Народный художник СССР (1958). Лауреат Ленинской премии (1966 — посмертно). Член ВКП(б) с 1943 года.

Биография

Русский художник, представитель русского импрессионизма, создавший также целый ряд эталонных соцреалистических картин. Родился 14 (26 сентября) 1885 года в Можайске (ныне Московская область) в крестьянской семье. Занимался в московском Строгановском художественно-промышленном училище (1901—1907), а также в Училище живописи, ваяния и зодчества (1907—1912), где его наставниками были С. В. Иванов и К. А. Коровин. Был членом объединений «Маковец», «Общество московских художников» и АХРР. Жил в Москве и Можайске, где в 1915 году построил себе дом-мастерскую.

В ранней живописи художника («Фронтовик», 1926, Третьяковская галерея (ГТГ)) проступают черты умеренного кубизма («сезаннизма»). В «Клятве сибирских партизан» (1933, Русский музей) он осваивает принципы революционно-пропагандистской «тематической картины». Если этот образ запоминается своей жесткой суровостью, то знаменитый «Колхозный праздник» (1937, ГТГ) выглядит как сценическая красочная феерия, сотканная из отдельных «сочных» кусочков. Одним из известнейших живописных полотен о войне стала герасимовская «Мать партизана» (1943—1950, ГТГ). Сквозь все творчество мастера проходят реальные впечатления постреволюционных потрясений и бед — прежде всего в повторяющихся мотивах соседствующего с его домом Лужецкого монастыря, разрушенного и варварски разоренного после его закрытия в 1926 году. В простых по сюжету, лирически-задушевных пейзажах (серия Можайские пейзажи, 1954, ГТГ; и др.) живописный импрессионизм Герасимова выразился наиболее органично. Окружающая реальность неразрывно соединилась в этих композициях с воспоминаниями о русской провинциальной старине. Иллюстрировал произведения М. Горького, Н. А. Некрасова и других авторов.

Проявил себя как опытный педагог (преподавал, ещё с 1912 года, в художественной школе при типолитографии И. Д. Сытина, а затем во Вхутемасе — Высших художественно-технических мастерских, и других институтах), а также умелый и чуткий администратор, завоевав в середине века прочную репутацию осторожного, но стойкого либерала (за что в 1948 был уволен с поста директора МГХИ имени В. И. Сурикова). Занимал также посты директора Московского высшего художественно-промышленного училища (бывшего Строгановского; 1950—1964) и Первого секретаря правления Союза художников СССР (1958—1964).

С. В. Герасимов умер 20 апреля 1964 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 6).

Работы находятся в собраниях

• Государственная Третьяковская галерея, Москва
• Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
• Институт русского реалистического искусства (ИРРИ), Москва
• Красноярский государственный художественный музей им. В. И. Сурикова
• Таганрогский художественный музей, Таганрог

Почётные звания и государственные награды

• заслуженный деятель искусств РСФСР (1937)
• народный художник РСФСР (1943)
• доктор искусствоведения (1956)
• Народный художник СССР (1958)
• Ленинская премия (1966 — посмертно) — за серию картин «Земля русская»
• два ордена Трудового Красного Знамени
• медали
• Серебряная медаль Международной выставки (1937, Париж)
• Золотая медаль Всемирной выставки (1958, Брюссель)
• Золотая медаль МК СССР (1958)
• Золотая медаль АХ СССР (1962)

Ссылки

• [www.art-catalog.ru/gallery.php?id_psort=1&id_pview=2&count_pic=-1&id_artist=448 Галерея]
• [www.mozhaysk.su/?tp=05_0museum#03 Фрагмент док. фильма «Художник Сергей Герасимов» — на www.mozhaysk.su]

Источники

• С. Герасимов / Авт.-сост. С. М. Иваницкий. — М.: Изобразительное искусство, 1985. — 48 с.

Отрывок, характеризующий Герасимов, Сергей Васильевич

Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.