Герб Брянска

Герб Брянска
Детали
Утверждён	27 апреля 2016
Ранние версии	1730, 16 августа 1781, 23 декабря 2009 года

Герб Бря́нска — один из символов муниципального образования город Брянск Брянской области Российской Федерации.

Исторический герб города Брянска был создан на основе герба Брянского ландмилицкого полка, Высочайше утверждён 16 (27) августа 1781 года императрицей Екатериной II вместе с другими гербами городов Орловского наместничества. Официально использовался до ноября 1917 года. 11 сентября 1998 года восстановлен в качестве официального символа города. 23 декабря 2009 года было принят обновленный герб, которому было отказано во внесении в Государственный геральдический регистр из-за искажения исторического облика. В конце 2015 года в городе начали процесс создания нового герба. 27 апреля 2016 года восстановлен герб екатерининских времен.

Описание герба и его символики

«Герб города Брянска изображается в червленом (красном) поле, на зеленой земле золотая мортира, сопровождаемая по сторонам двумя пирамидами из черных ядер».

Верхняя часть щита — красное поле (символ храбрости, мужества, неустрашимости). Нижняя часть щита — зеленое поле (символ надежды, радости, изобилия), на котором располагается золотая мортира (символ богатства, справедливости, великодушия) с положенными по обеим её сторонам пирамидами бомб (левая пирамида из шести больших бомб, правая — из десяти малых бомб; левая пирамида бомб изображается чуть выше мортиры, правая — на уровне лафета), покрытых чернью (символ печали, благоразумия, смирения).

История герба

Исторический герб города Брянска был создан в начале XVIII века.

Герб на Знамени Брянского ландмилицкого полка

В июне 1728 года Верховный тайный совет издал указ о введении нового образца полковых знамён с государственным и городским гербами. В 1729 году под руководством обер-директора над фортификацией генерала Б. К. Миниха и при участии художника А. Баранова был составлен Знамённый гербовник. 8 марта 1730 года новые гербы для полковых знамён были утверждены. Герб на знамени Брянского ландмилицкого полка в реестре полковых гербов под номером 86 имел следующее описание: «Мортир золотой, а по сторонам по куче бомб черных, поле красное».

Брянский полк (до 6 ноября 1727 года назывался полк Иваненкова) не имел старого герба. Новые гербы для полков составлялись по сведениям присланных из провинций. Вероятно, что основой для создания герба Брянскому полку послужила информация о размещении в городе парка тяжёлой осадной артиллерии, созданного по указу Петра I от 16 сентября 1722 года на случай войны в с Турцией. В описании герба не уточнялось сколько и какие бомбы размещены рядом с мортирой. Поэтому, в разное время рисовались они в гербе по разному.

Гербы 1730 года должны были размещаться не только на полковых знамёнах, но и на печатях, которыми губернаторы и воеводы опечатывали все бумаги, кроме партикулярных. Однако, герб Великолуцкого полка так и не приобрел статус городского герба.

Высочайше утверждённый герб

16 (27) августа 1781 года императрицей Екатериной II вместе с другими гербами городов Орловского наместничества был Высочайше утверждён герб города Брянска.

Подлинное описание герба уездного города Брянска гласило:

«Городъ Брянскъ имѣетъ старый гербъ. Въ красномъ полѣ золотая мортира, съ положенными по сторонамъ пирамидою бомбъ»

— ПСЗРИ, 1781, Закон № 15207.

Внешние изображения
	[www.heraldicum.ru/russia/subjects/towns/images/bransk3.gif Проект герба Брянска (1862 год)]

В 1862 году, в период геральдической реформы Кёне, был разработан проект нового герба Брянска (официально не утверждён):«в пересечённом золотом и червленью щите щипец и опрокинутый щипец, сопровождаемые в углах четырьмя кружками, щипцы и кружки пересечены финифтью и металлом; в вольной части герб Орловской губернии, щит увенчан серебряной башенной короной о трёх зубцах и окружён золотыми колосьями, соединёнными Александровской лентой».

Герб в советский период

Внешние изображения
	[www.heraldicum.ru/russia/subjects/towns/images/bransk2.gif Значок с гербом Брянска и орденом Октябрьской революции (1980 год)]

В советское время исторический герб Брянска в официальных документах не использовался, но так как не нёс ни монархической, ни религиозной символики, с его изображением выпускалась сувенирная продукция. На некоторых сувенирных значках 1980-х годов герб Брянска дополняли орденом Октябрьской Революции и орденом Трудового Красного Знамени, которыми город был награждён. В тот же период были утверждены гербы для некоторых городов Брянской области, которые имели единую верхнюю часть с гербом Брянска.

Герб в современной России

Исторический герб Брянска был реконструирован в качестве официального символа города в 1998 году. Утверждённый Постановлением Брянского городского Совета народных депутатов № 220 от 11 сентября 1998 года герб Брянска имел следующее описание: «Герб в виде французского щита, представляющего прямоугольник, основание которого равно 8/9 высоты, с выступающим в нижней части острием и имеющим закруглённые нижние углы. Верхнее поле щита червлёное. Нижняя часть щита представляет собой изображение зелёного поля, на котором покоится золотая мортира с положенными по обеим сторонам пирамидами бомб (правая пирамида из шести больших бомб, левая пирамида из десяти малых бомб), покрытых чернью. За основу герба принят герб Брянска, Высочайше утверждённый 16 августа 1781 года императрицей Екатериной II. 15 апреля 1851 года по указу императора Николая I за „отличие от прочих городов“ герб Брянска был увенчан малой Императорской короной, помещённой над гербовым щитом. Золотая мортира символизирует богатство, справедливость и великодушие. Червленый (красный) цвет верхнего поля щита — символ мужества, храбрости и неустрашимости. Зелёный цвет поля нижней части щита — символ надежды, радости и изобилия. Чёрный цвет — символ смирения, печали и благоразумия».

20 ноября 1998 года Законом Брянской области «О символах Брянской области» был утвержден герб Брянской области в композиции которого на фоне центральной части был изображён исторический герб города Брянска. Авторы герба — бывший губернатор области Ю. Е. Лодкин и художник-дизайнер А. Зуенко. Герб области до настоящего времени, из-за многочисленных геральдических ошибок, в Государственный геральдический регистр Российской Федерации не внесён.

23 декабря 2009 года Решением Брянского городского Совета народных депутатов № 222 было принято Положение о гербе, в котором были внесены изменения в описание герба и определялось направить данное Решение в Геральдический совет при Президенте Российской Федерации для регистрации официальных символов города Брянска в установленном порядке.

"Герб города Брянска изображается в виде французского щита, представляющего прямоугольник с выступающим в нижней части острием и имеющим закругленные нижние углы. Верхняя часть щита – красное поле (символ храбрости, мужества, неустрашимости). Нижняя часть щита – зеленое поле (символ надежды, радости, изобилия), на котором располагается золотая мортира (символ богатства, справедливости, великодушия) с положенными по обеим ее сторонам пирамидами бомб (левая пирамида из шести больших бомб, правая – из десяти малых бомб; левая пирамида бомб изображается чуть выше мортиры, правая – на уровне лафета), покрытых чернью (символ печали, благоразумия, смирения). Ниже мортиры и пирамид бомб на зеленом поле золотом изображены 5 элементов, символизирующих юные побеги растений (символ возрождения). Соотношение верхней части щита к нижней – 2:1".

Герб города не был внесён в Государственный геральдический регистр Российской Федерации из-за искажения его исторического облика.

В письме Государственного герольдмейстера Г. Вилинбахова в частности было отмечено:

1. Нижняя (зеленая) часть герба усеяна золотыми элементами, названными в описании герба «юными побегами». На самом деле, это не побеги, а классические изображения наконечников стрел. В данном контексте наконечники прочитываются, как «воткнутые в землю», что сообщает гербу весьма своеобразное прочтение: покинутое орудие на утыканной стрелами земле — едва ли не смысл бесславной баталии и бегства уцелевших защитников от стрел врага.

2. Пирамиды ядер должны изображаться чёрным цветом, как на историческом гербе, а не золотым.

3. «…нитиевидная золотая кайма вокруг щита <…> в гербы вносится, как правило, с тем, чтобы продемонстрировать уменьшение, умаление, унижение владельца герба, потерю им былого высокого статуса, былой чести, былого достоинства. Применение такого смыслового элемента в гербе Брянска решительно неуместно».

По инициативе главы города А. Хлиманкова в конце 2015 года была создана комиссия по разработке официальных символов Брянска в соответствии с геральдическими канонами. В проект нового герба добавлены статусная башенная корона с лавровым венком (символ столицы региона) с мечами (признак Города воинской славы), а также обрамляющие щит ленты Ордена Октябрьской Революции и Ордена Трудового Красного Знамени, которыми награждался Брянск.

27 апреля 2016 года Решением Брянского городского Совета народных депутатов восстановлен исторический герб. Вопреки проекту, корону и обрамление в виде лент герб не получил.

Герб Брянска в нумизматике

1 марта 2010 года Банком России была выпущена монета номиналом 10 рублей, из серии «Древние города России», на реверсе которой изображён герб Брянска.

25 марта 2010 года Указом Президента Российской Федерации Брянску присвоено почётное звание «Город воинской славы». Герб Брянска, выполненный из бронзы, размещён на стеле «Воинской славы», которую открыли 28 июня 2010 года.

В 2013 году Банк России выпустил памятную монету номиналом 10 рублей, из серии «Города воинской славы», на реверсе которой изображён герб Брянска с двумя положенными накрест мечами за муниципальной короной. Такое геральдическое отличие предложено для всех городов воинской славы.

• RR5514-0068R.png

  памятная монета из серии «Древние города России»

• RR5714-0031R.jpg

  памятная монета из серии «Города воинской славы»

См. также

• Гербы населённых пунктов Брянской области
• Флаг Брянска

Ссылки

• [geraldika.ru/region/32 Гербы и флаги Брянской области]. Сайт «Геральдика». Проверено 21 января 2015.

Отрывок, характеризующий Герб Брянска

– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.