Гранд-Рапидс Гриффинс
Поделись знанием:
К:Хоккейные клубы, основанные в 1996 году
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
| Гранд-Рапидс Гриффинс | ||
| ||
| Страна: |  США
| |
|---|---|---|
| Город: | Гранд-Рапидс, Мичиган | |
| Основан: | 1996 | |
| Прежние названия: | Гранд-Рапидс Гриффинс (как клуб ИХЛ) 1996-2001 Гранд-Рапидс Гриффинс 2001-наст. | |
| Домашняя арена: | Van Andel Arena (10834) | |
| Цвета: | Чёрный, красный, белый | |
| Хоккейная лига: | АХЛ | |
| Дивизион: | Центральный
| |
| Конференция: | Западная | |
| Аффилированные клубы: | Детройт (НХЛ) Толедо (ECHL) | |
| Трофеи: | 
| |
| Победы в конференции: | в ИХЛ - 1 (1999–00) в АХЛ - 1 (2012–13) | |
| Победы в дивизионе: | в ИХЛ - 2 (1999–00, 2000–01) в АХЛ - 4 (2001–02, 2002–03, 2005–06, 2012–13) | |
|
| ||
«Гранд-Рапидс Гриффинс» (англ. Grand Rapids Griffins) — профессиональная хоккейная команда, выступающая в АХЛ. Базируется в городе Гранд-Рапидс, штат Мичиган, США. Является фарм-клубом команды НХЛ — Детройт Ред Уингз.
Содержание
История
С момента своего создания в 1996 году команда выступала в IHL, а начиная с 2001 года, в связи с расформированием IHL, стала командой АХЛ. В 2013 выиграл Кубок Колдера
Клубные рекорды
Сезон
Голы (56) — Доналд Маклиан (2005-06)
Передачи (60) — Иржи Гудлер (2005-06)
Очки (101) — Майкл Пикар (1996-97)
Штраф (390) — Деррил Бутлэнд (2005-06)
Коэффициент пропущенных голов (1,83) — Мартин Прусек (2002-01)
Карьера в клубе
Голы — 158 — Майкл Пикар
Передачи — 222 — Майкл Пикар
Очки — 380 — Майкл Пикар
Штраф — 1164 — Деррил Бутлэнд
Вратарские победы — 90 — Джимми Ховард
Сухие игры — 16 — Джоуи Макдональд
Игры — 655 — Трэвис Ричардс
Текущий состав
| Вратари | |||
| Номер | Страна | Имя | Дата рождения |
|---|---|---|---|
| 31 | 
|
Джаред Коро | 5 ноября, 1991 |
| 35 |
|
Джейк Патерсон | 3 мая, 1994 |
| Защитники | |||
| Номер | Страна | Имя | Дата рождения |
| 4 |
|
Натан Паетш | 30 марта, 1983 |
| 5 |
|
Робби Руссо | 15 февраля, 1993 |
| 7 |
|
Райан Спроул | 13 января, 1993 |
| 14 |
|
Ник Дженсен | 21 сентября, 1990 |
| 18 |
|
Брайан Лэшофф | 16 июля, 1990 |
| Нападающие | |||
| Номер | Страна | Имя | Дата рождения |
| 8 |
|
Энтони Манта | 16 сентября, 1994 |
| 10 |
|
Джефф Хогган | 1 февраля, 1978 |
| 11 |
|
Даниэль Клири | 18 декабря, 1978 |
| 12 |
|
Андреас Атанасиу | 6 августа, 1994 |
| 15 |
|
Митч Кэллахан | 17 августа, 1991 |
| 19 | 
|
Томаш Носек | 1 сентября, 1992 |
| 21 |
|
Энди Миель | 15 апреля, 1988 |
| 22 |
|
Луи-Марк Обри | 11 ноября, 1991 |
| 23 |
|
Тристон Грант | 2 февраля, 1984 |
| 26 |
|
Эрик Тангрэди | 10 февраля, 1989 |
| 27 |
|
Мартин Фрк | 10 мая, 1993 |
| 29 | 
|
Евгений Свечников | 31 октября, 1997 |
| 39 |
|
Тайлер Бертуцци | 24 февраля, 1995 |
| 45 |
|
Колин Кэмпбелл | 17 апреля, 1991 |
Напишите отзыв о статье "Гранд-Рапидс Гриффинс"
Ссылки
[www.griffinshockey.com/ Официальный веб-сайт команды]
|
Это заготовка статьи о хоккейной команде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
</div> </div>
Отрывок, характеризующий Гранд-Рапидс Гриффинс
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
