Грюнведель, Альберт

Альберт Грюнведель
нем. Albert Grünwedel
Место смерти:	Ленгрис
Научная сфера:	буддология, тибетология, археология
Альма-матер:	Мюнхенский университет Людвига-Максимилиана

Альбе́рт Грюнве́дель (нем. Albert Grünwedel, 31 июля 1856, Мюнхен — 28 октября 1935, Ленгрис) — немецкий тибетолог, археолог и исследователь Центральной Азии, специалист в области индийского (особенно буддийского) искусства.

Биография

Альберт Грюнведель родился в Мюнхене в семье художника Карла Грюнведеля в 1856 году. Учился в мюнхенской гимназии Максимилиана. Во время учебы в Мюнхенском университете (1876—1882) год он изучал историю искусств, археологию, классические языки и ряд языков Азии, включая санскрит, пали, авестийский и тибетский, и в 1883 году получил докторскую степень в университете. В 1881 году он начал работать ассистентом в Этнологическом музее в Берлине и в 1883-м был назначен заместителем директора по этнографической коллекции, в 1904 году назначен главой Азиатской сеции данного музея. Грюнведель получил признание за свои многочисленные публикации по буддийскому искусству, археологии Центральной Азии и различным языкам. В частности, получили известность два его труда, «Буддийское искусство в Индии» (нем. Buddhistische Kunst in Indien, 1893) и «Мифология буддизма в Тибете и Монголии» (нем. Mythologie des Buddhismus in Tibet und der Mongolei, 1900), которые касались греческих начал в гандхарском греко-буддийском искусстве и развития последнего в Центральной Азии.

В 1899 году Грюнведелю было предложено присоединиться к русской археологической экспедиции, возглавляемой Василием Радловым и Карлом Залеманом, целью которой был север провинции Синьцзян, Китай. В 1900 году он стал членом-корреспондентом Баварской Академии наук и Восточного отделения Императорского русского археологического общества в Санкт-Петербурге в 1901 году. В 1902—1903 годах Грюнведель возглавил первую немецкую экспедицию в Турфан, Синьцзян. В число его выдающихся открытий входит обнаружение массивных руин около Гаочана. Он описал события, произошедшие во время этой экспедиции, в своей книге «Bericht über archäologische Arbeiten in Idikutschahri und Umgebung im Winter 1902—1903» (1905). Грюнведель сам возглавил третью немецкую экспедицию в Тюрфан в 1905—1907 годах, результаты которой были опубликованы в «Altbuddhistische Kultstätten in Chinesisch-Turkistan» (1912). Экспедиции Грюнведеля щедро финансировались представителями династии Крупп. Грюнведель присоединился к Генриху Людерсу, внесшему основной вклад в эпиграфический анализ находок этих экспедиций, после того как был взят в Берлинский университет в 1909 году профессором восточных языков.

Грюнведель был одним из первых ученых, занявшихся изучением языка лепча. В 1898 году был выпущен составленный им лепча-английский словарь.

В 1921 году Грюнведель ушел на пенсию и в 1923 году переехал в Баварию, где он провел последние свои годы в Бад-Тёльце, написав ряд научных трудов. Он умер в Ленгрисе в 1935 году.

Литература

• Buddhistische Kunst in Indien, 2. Auflage (Berlin 1920)
• Mythologie des Buddhismus in Tibet und der Mongolei: Führer durch die lamaistischen Sammlungen des Fürsten E. Echtomskij (Leipzig 1900)
• Bericht über archäologische Arbeiten in Idikutschahri und Umgebung im Winter 1902—1903 (München 1905)
• Altbuddhistische Kultstätten in Chinesisch-Turkistan (Berlin 1912)
• Alt-Kutscha: archäologische und religionsgeschichtliche Forschungen an Temperagemälden aus buddhistischen Höhlen der ersten acht Jahrhunderte nach Christi Geburt. (Berlin, 1920).
• Die Teufel des Avesta und ihre Beziehungen zur Ikonographie des Buddhismus Zentral-Asiens (Berlin, 1924).
• Die Legende des Na Ro Pa, des Hauptvertreters des Nekromanten- und Hexentums: Nach einer alten tibetischen Handschrift als Beweis für die Beeinflussung des nördlichen Buddhismus durch die Geheimlehre der Manichäer, übersetzt von A. Grünwedel (Leipzig, 1933).
• Tusca (Leipzig, 1922).

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50247.ln-ru Профиль Альберта Грюнведеля] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Грюнведель, Альберт

– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).