Давид, Томас Кристиан

Томас Кристиан Давид

Томас Кристиан Давид (нем. Thomas Christian David; 22 декабря 1925, Вельс — 19 января 2006, Вена) — австрийский композитор, дирижёр и музыкальный педагог. Сын композитора Иоганна Непомука Давида, брат Лукаса Давида.

Получил первое музыкальное образование у своего отца. Пел в хоре мальчиков Церкви Святого Фомы в Лейпциге. В 1943 году поступил в Лейпцигскую Высшую школу музыки, но в 1944 году был призван на немецкую военную службу. По окончании Второй мировой войны в 1945—1948 годах учился в зальцбургском Моцартеуме по классам флейты и хорового дирижирования, затем изучал музыковедение в Тюбингенском университете. В 1948—1957 годах работал репетитором и хормейстером в Штутгартской опере, затем вернулся в Вену, преподавал в Венской академии музыки, руководил её камерным хором, с которым в 1960 году совершил мировое турне. В 1967—1973 годах работал в Тегеране: профессор Тегеранского университета и главный дирижёр Симфонического оркестра Иранского радио и телевидения. В 1974—1988 годах — профессор Венской академии музыки; одновременно в 1982—1983 гг. возглавлял Венскую певческую академию. В 1986—1988 годах — президент Австрийского союза композиторов.

Автор преимущественно камерной музыки (трио, квартетов, сонат), Концерта для контрабаса (1979), флейты (1982), виолончели (1982) с оркестром, ряда духовных сочинений, среди которых выделяется оратория («церковная опера») «Путь в Эммаус» (нем. Der Weg nach Emmaus; 1981).

Среди записей Давида-дирижёра — скрипичный концерт его отца, в котором партию солиста исполнил его брат (с Мюнхенским филармоническим оркестром).

Ссылки

• [db.mica.at/composerdb/details/Composer/composer18788.asp?q=composerdb/details/Composer/composer18788.asp&cat=composer&letter=all Биография на сайте Австрийского центра музыкальной информации]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Давид, Томас Кристиан

Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.