Ди Ди Рамон

Dee Dee Ramone
Основная информация
Полное имя	Douglas Glenn Colvin
Дата рождения	18 сентября 1951(1951-09-18)
Место рождения	Форт-Ли, Виргиния
Дата смерти	5 июня 2002(2002-06-05) (50 лет)
Место смерти	Лос-Анджелес, Калифорния
Страна	США США
Профессии	Музыкант, Автор песен
Инструменты	Бас-гитара,Гитара
Жанры	Панк-рок,Хип-хоп
Псевдонимы	Ди Ди Рамон, Ди Ди Кинг
Коллективы	Ramones,Dee Dee Ramone I.C.L.C
Лейблы	Sire, Wanker Rec, World Service, Other People's Music, Corazong

Ди Ди Рамон (англ. Dee Dee Ramone, настоящее имя Дуглас Гленн Колвин, англ. Douglas Glenn Colvin, 18 сентября 1951 — 5 июня 2002) — американский басист и автор песен, наиболее известный благодаря участию в панк-рок-группе Ramones.

Несмотря на то, что большинство песен Ramones подписаны именами всех участников группы, Ди Ди был автором большей части текстов группы, написав, в частности, песни «53rd & 3rd», «Commando», «Rockaway Beach» и «Poison Heart». Он был басистом группы с 1974 по 1989 год, когда он начал короткую карьеру в рэпе под именем Ди Ди Кинг (англ. Dee Dee King). В 1989 году он выпустил диск «Standing in the Spotlight», который был оценён критикой (его музыку характеризовали как «безмерно окрутевших Beastie Boys»), однако коммерческого успеха он не добился. Спустя некоторое время Ди Ди снова занялся панк-роком, поначалу сотрудничая с Ниной Хаген; примерно в то же время он переехал в Нидерланды.

В начале 90-х годов Ди Ди собрал группу Dee Dee Ramone I.C.L.C. (с Джонни Карго, англ. Johnny Cargo на басу, и Дэнни Арнольдом Ломменом, англ. Danny Arnold Lommen, на ударных); сам Ди Ди стал вокалистом и гитаристом. На лейбле Rough Trade был выпущен второй сольный диск Ди Ди — тяжёлый панковый «I Hate Freaks Like You». Здесь была записана всего одна песня Ramones «All Is Quiet On The Eastern Front» (1981), зато было записано множество новых и очень сильных песен (две из них — «Makin’ Monsters For My Friends» и «It’s Not For Me To Know» — год спустя были перезаписаны Ramones для прощального диска «!Adios Amigos!»). Крупнейшим минусом диска стал слабый вокал самого Ди Ди. На вышедшем в том же году семидюймовом EP «The Chinese Bitch» Ди Ди, помимо прочего, записал одну из самых первых песен Ramones, написанную ещё в 1974 году — «I Don’t Wanna Get Involved With You» (в своё время эта песня была переделана в другую — «I Don’t Wanna Walk Around With You»).

Второй сольный LP Ди Ди оказался заметно слабее первого, несмотря на участие Марки Рамона и Дэниэла Рея на гитаре. В качестве басистки здесь выступила девушка Ди Ди, Барбара Зампини (взявшая себе псевдоним Барбара Рамон). Следующий лонгплей Ди Ди «Hop Around» был ближе к типичному стилю Ramones, здесь появились «аутентичные» тексты и даже музыкальные цитаты из творчества группы. Помимо Ди Ди и Барбары, в диске поучаствовали ударник Билли Роджерс (англ. Billy Rogers) и гитарист Крис Спеддинг (англ. Chris Spedding).

Ди Ди Рамон страдал зависимостью от наркотиков (в том числе героина) с подросткового возраста и до конца жизни. В середине 90-х появились сведения, что он бросил. В 2002 году он умер от передозировки героина.

Отрывок, характеризующий Ди Ди Рамон

Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.