Дуйшеев, Арстанбек Дуйшеевич
Поделись знанием:
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
| Арстанбек Дуйшеевич Дуйшеев кирг. Арстанбек Дүйшеев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||||
| |||||
|---|---|---|---|---|---|
| 10 января 1979 года — 14 января 1981 года | |||||
| Предшественник: | Бусс, Андрей Андреевич, и.о. | ||||
| Преемник: | Кошоев, Темирбек Кудайбергенович | ||||
| |||||
| 14 января 1981 года — январь 1986 года | |||||
| Предшественник: | Ходос, Петр Михайлович, и.о. | ||||
| Преемник: | Джумагулов, Апас Джумагулович | ||||
| |||||
| 1971 год — 1979 год | |||||
| Предшественник: | должность учреждена | ||||
| Преемник: | Масалиев, Абсамат Масалиевич | ||||
| Рождение: | 16 сентября 1932 село Кичи-Кемин, Кеминский район, Чуйская область Киргизская АССР, СССР | ||||
| Смерть: | 30 июня 2003 (70 лет) Бишкек, Кыргызстан | ||||
| Партия: | КПСС | ||||
| Учёная степень: | кандидат ветеринарных наук | ||||
| Награды: |
| ||||
Арстанбек Дуйшеевич Дуйшеев (кирг. Арстанбек Дүйшеев; 16 сентября 1932 года, село Кичи-Кемин, Кеминский район, Киргизская АССР, СССР, — 30 июня 2003 года, г. Бишкек, Кыргызстан) — советский, киргизский партийный и государственный деятель, Председатель Президиума Верховного Совета Киргизской ССР, заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР(1979—81 гг.), Председатель Совета Министров Киргизской ССР (1981—86 гг.).
Содержание
Биография
Образование высшее: в 1954 г. окончил Киргизский сельскохозяйственный институт им. К. И. Скрябина. Кандидат ветеринарных наук (1970).
С 1954 г. — главный ветеринарный врач совхоза «Тон» Тонского района Иссык-Кульской области.
С 1957 г. — директор совхоза «Джумгал» Киргизской ССР.
С 1960 г. на партийной работе — секретарь райкома партии; ответственный организатор отдела ЦК Компартии Киргизии.
С 1962 г. — первый секретарь Узгенского райкома Компартии Киргизии.
С 1968 г. — секретарь ЦК КП Киргизии.
С 1971 г. — первый секретарь Иссык-Кульского обкома партии.
С 1979 г. — Председатель Президиума Верховного Совета Киргизской ССР, одновременно в апреле 1979 — июне 1981 гг. заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
В 1981—1986 гг. — Председатель Совета Министров Киргизской ССР.
С 1986 г. директор Киргизского НИИ ветеринарии.
Кандидат в члены ЦК КПСС в 1981—1986 гг. Член КПСС с 1957. Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР 9-11 созывов от Киргизской ССР[1][2][3].
Награды и звания
Награждён орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Трудового Красного Знамени.
Имя А. Дуйшеева носит айыльный (сельский) аймак на его родине в Кеминском районе Чуйской области[4].
Напишите отзыв о статье "Дуйшеев, Арстанбек Дуйшеевич"
Примечания
- ↑ Депутаты Верховного Совета СССР. 9 созыв. Издание Президиума Верховного Совета СССР. — М., 1974. — 550 с.
- ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/07704.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 10 созыва]
- ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/07797.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 11 созыва]
- ↑ [kg.sdc-eu.info/1-5.html Административно-территориальное устройство Чуйской области]
Источники
- [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&4L9/af347cc4/index AZ-LIBR.RU — Дуйшеев Арстанбек]
Отрывок, характеризующий Дуйшеев, Арстанбек Дуйшеевич
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
Категории:
- Родившиеся 16 сентября
- Родившиеся в 1932 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Чуйской области
- Умершие 30 июня
- Умершие в 2003 году
- Умершие в Бишкеке
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Главы правительства Киргизской ССР
- Депутаты Совета Союза Верховного Совета СССР от округов Киргизии
- Депутаты Совета Союза Верховного Совета СССР 11 созыва
- Депутаты Верховного Совета СССР 10 созыва
- Депутаты Верховного Совета СССР 9 созыва
- Члены Президиума Верховного Совета СССР
- Председатели Президиума Верховного Совета Киргизской ССР
- Первые секретари Иссык-Кульского обкома КП Киргизии
- Кандидаты в члены ЦК КПСС
