Ричард д’Авранш, 2-й граф Честер
| Ричард д’Авранш старофр. Richard d'Avranches <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1101 — 1120 | |||
| Предшественник: | Гуго д’Авранш | ||
| Преемник: | Ранульф ле Мешен | ||
| первая креация | |||
| Вероисповедание: | христианство | ||
| Рождение: | 1094 | ||
| Смерть: | 25 ноября 1120 Ла-Манш | ||
| Отец: | Гуго д’Авранш | ||
| Мать: | Эрментруда де Клермон | ||
| Супруга: | Люсия-Маго де Блуа, дочь Этьена де Блуа | ||
Ричард д’Авранш (старофр. Richard d’Avranches; 1094, Ла-Манш — 1120) — англонормандский аристократ, 2-й граф Честер и виконт д’Авранш, один из крупнейших магнатов Англии в начале XII века, участник экспедиции короля Генриха I в Северный Уэльс в 1114 году.
Биография
Ричард был сыном Гуго д’Авранша, соратника Вильгельма Завоевателя и 1-го графа Честера, и Эрментруды де Клермон, дочери Гуго, графа Клермон-ан-Бовези. К моменту смерти своего отца в 1101 году Ричарду было всего семь лет. Он унаследовал обширные владения в Средней Англии и юго-западной Нормандии, а также титул графа Честер и власть над Чеширской маркой, охранявшей подступы в Северный Уэльс. Гуго д’Авранш контролировал также бо́льшую часть Гвинеда, однако массовое восстание валлийцев в 1094 году и последовавший за ним разгром англонормандской армии в проливе Менай в 1098 году ликвидировал английскую власть в Гвинеде и отбросил нормандских баронов за Конуи.
В возрасте 20 лет Ричард д’Авранш вместе со своими войсками принял участие во вторжении короля Генриха I в Гвинед в 1114 году, предпринятом для восстановления англонормандской власти над Северным Уэльсом. Кампания была хорошо организованной. Ричард вместе с шотландским королём Александром I возглавляли отряд, наступавший по традиционному маршруту вдоль морского побережья от Честера, другой отряд, состоящий из баронов Южного Уэльса, двигался с юго-восточного направления, а между ними через Бервинские горы шла армия короля Генриха I. Однако Грифид ап Кинан, король Гвинеда, ушёл в горы и не стал ввязываться в битву. Согласившись принести оммаж королю Англии и выплатить достаточно крупную дань, Грифид добился ухода англичан из Северного Уэльса. В течение следующих лет, пользуясь занятостью Генриха I на континенте, Грифид консолидировал свою власть в Гвинеде и оттеснил нормандских баронов за Клуид.
Кампания 1114 года не принесла территориальных приобретений Ричарду д’Авраншу. В то время, как в Южном Уэльсе развивалось наступление англонормандских баронов на валлийские земли, Ричард был вынужден ограничиться укреплением своих замков в Чешире. В 1120 году он сопровождал Вильгельма, наследника английского престола, во время его путешествия из Нормандии в Англию. «Белый корабль», на котором они плыли, 25 ноября 1120 года потерпел крушение у Барфлёра. Весь экипаж и пассажиры, в том числе Ричард д’Авранш, погибли.
Семья
Ричард был женат на Люсии-Маго Блуаской, дочери Этьена II, графа де Блуа, и Аделы Нормандской, дочери Вильгельма Завоевателя. Маго погибла вместе со своим мужем в 1120 году при крушении «Белого корабля». Детей они не имели. Титул и владения Ричарда д’Авранша перешли по наследству к его двоюродному брату Ранульфу ле Мешену.
Напишите отзыв о статье "Ричард д’Авранш, 2-й граф Честер"
Ссылки
- [www.thepeerage.com/p10488.htm#i104876 Ричард д’Авранш, 2-й граф Честер на сайте The Complete Peerage] (англ.)
- [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLISH%20NOBILITY%20MEDIEVAL.htm#_Toc186716592 Графы Честер из д’Авраншей в списке: England, earls created 1067—1122] (англ.)
Отрывок, характеризующий Ричард д’Авранш, 2-й граф Честер
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
