Евхаристический конгресс

Евхаристический конгресс — представительное церковное собрание (в международном, национальном, региональном масштабе), направленное на совершенствование духовной жизни верующих благодаря более глубокому осознанию сущности таинства Евхаристии и его роли в жизни человека. Помимо собственно совершения Евхаристии, Евхаристические конгрессы включают в свою программу поклонение Святым Дарам, лекции, семинары и дискуссии. В 1897 году небесным покровителем Евхаристических конгрессов был провозглашен святой Пасхалий Байлон, испанский мистик XVI века, отличавшийся глубоким почитанием Пресвятой Евхаристии.

История международных конгрессов

Инициатором созыва международных Евхаристических конгрессов стала Эмилия Тамизье (1834—1910) — организатор многочисленных евхаристических паломничеств во Франции.

Первый Евхаристический конгресс прошел в Лилле 28-30.06.1881. В нём участвовало около 8000 человек из Европы, Америки и Азии. Папа римский Лев XIII издал бреве, в котором официально поддержал проведение подобных конгрессов. Поначалу их проводили ежегодно.

В 1883 году во время Евхаристического конгресса в Льеже был создан постоянно действующий международный комитет по проведению Евхаристических конгрессов.

После перерыва, вызванного Первой мировой войной, очередной Евхаристический конгресс состоялся в Риме в 1922 году: на этом конгрессе впервые участвовал римский папа Пий XI. До Второй мировой войны Евхаристические конгрессы проводились каждые два года, а после неё — раз в 4-5 лет.

Каждый Евхаристический конгресс проходит под определенным девизом, который помогает верующим раскрывать определенный аспект почитания Евхаристии.

Евхаристический конгресс в 1960 году в Мюнхене прошел под девизом «Братская евхаристия — пиршество любви» и носил характер покаяния за преступления нацистов.

Евхаристический Конгресс в 1964 году в Бомбее уделил особое внимание проблеме духовного обновления современного человека.

Евхаристический конгресс 1976 году в Филадельфии был созван по случаю 200-летия США и был посвящён социальной проблематике.

Евхаристический конгресс 1981 года состоялся в Лурде и прошел под девизом «Иисус Христос — Хлеб для нового мира». 47 -й международный Евхаристический конгресс открылся 18.06.2000 в Риме и был посвящён 2000-летию христианства.

Национальные конгрессы

Национальные Евхаристические конгрессы проводятся в ряде стран Европы и в США.

Первый Всероссийский евхаристический конгресс прошел 26-28.06.2000 в кафедральном Соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Москве в рамках празднования Великого Юбилея 2000-го года под девизом «Евхаристия — источник и вершина христианской жизни». В работе конгресса приняли участие апостольские администраторы четырёх регионов России — архиепископ Тадеуш Кондрусевич, епископы Иосиф Верт, Ежи Мазур, Клеменс Пиккель. В программу конгресса входили духовные, научные, культурные мероприятия, выставки российских католических издательств и благотворительных организаций, в частности Каритас.

Литература

• Евхаристия — источник и вершина христианской жизни: материалы I Всероссийского Евхаристического конгресса, М., 2000

Отрывок, характеризующий Евхаристический конгресс

– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.