Екимов, Григорий Андреевич

Григорий Андреевич Екимов
Дата рождения	1909(1909)
Место рождения	село Малый Елань, Алтайский край
Дата смерти	17 июля 1944(1944-07-17)
Место смерти	Карело-Финская ССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1931—1944
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Андреевич Екимов (1909-1944) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Григорий Екимов родился в 1909 году в селе Малый Елань (ныне — Алтайский край). Получил начальное образование, после чего работал в совхозе. В 1931—1933 годах проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. Проживал и работал в городе Свободный Амурской области. В феврале 1942 года Екимов был повторно призван в армию и направлен на фронт Великой Отечественной войны. К июню 1944 года старший сержант Григорий Екимов был помощником командира взвода 536-го стрелкового полка 114-й стрелковой дивизии 7-й армии Карельского фронта.

21 июня 1944 года Екимов в составе своего взвода переправился через Свирь в районе города Лодейное Поле Ленинградской области и захватил плацдарм на её западном берегу, отразив большое количество немецких и финских контратак. 27 июня во время прорыва второй оборонительной полосы противника в деревне Обжа Олонецкого района Карело-Финской ССР Екимов с бойцами своего взвода преодолел проволочные заграждения и подавил огонь дзота, захватил трофеи и уничтожил около 30 вражеских солдат и офицеров. 30 июня взвод Екимова ворвался в деревню Вагвозеро и перерезал пути отхода финского батальона, а затем удержал все его атаки.

17 июля 1944 года Екимов погиб в бою под Питкярантой. Похоронен в братской могиле на улице Горького в Питкяранте.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший сержант Григорий Екимов посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также посмертно был награждён орденом Ленина.

Память

В честь Екимова названы улица в посёлке Суражевка Свободненского района (ныне — в черте Свободного), улица в городе Питкяранта (Республика Карелия) где установлена памятная доска и школы в Свободном и Тынде.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Боевая слава Алтая. — Барнаул: Алтайское кн. изд., 1978.
• Героям Родины — слава! — Петрозаводск: Карелия, 1985.
• Кузнецов И. И., Джога И. М. Золотые Звёзды Алтая. — Барнаул, 1982.
• Сергиенко А. М. Амурцы — Герои Великой Отечественной. — Благовещенск, 1970.

Отрывок, характеризующий Екимов, Григорий Андреевич

– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.