Ефремов, Сергей Александрович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ефремов, Сергей Александрович Єфремов Сергій Олександрович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Генеральный секретарь по делам национальностей Украинской Народной Республики
15 июня 1917 — 16 июля 1917
Глава правительства:	Владимир Винниченко
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Александр Шульгин
Рождение:	6 (18) октября 1876(1876-10-18) Киевская губерния, Российская империя
Смерть:	10 марта 1939(1939-03-10) (62 года) Ярославль, СССР

Сергей Александрович Ефремов (6 [18] октября 1876 — 10 марта 1939) — украинский, советский учёный (историк литературы), академик, публицист. Потомок старинного рода священников, до XIX века носивших фамилию Охрименко.

Родился в селе Пальчик Звенигородского уезда Киевской губернии (сейчас Катеринопольский район Черкасской области, Украина) в семье священника. Учился в Уманском духовном училище. В 1891—1896 учился в Киевской духовной семинарии, которую не окончил из-за участие в украинском общественном движении. Впоследствии сдал экстерном выпускные экзамены в Первой киевской гимназии, и окончил юридический факультет Киевского университета св. Владимира.

Политическую деятельность начал в студенческие годы, став членом Всеукраинской беспартийной демократической организации. В конце 1904 вместе с Б. Гринченко, М. Левицким, Ф. Матушевским и др. создал Украинскую радикальную партию, которая в 1905 году по его инициативе объединилась с Украинской демократической партией, получив название Украинская демократическо-радикальная партия.

С 1905 года возглавил Крестьянский союз.

В 1905—1907 гг. был арестован и находился в заключении по обвинению в участии в Крестьянском союзе и украинских организациях.

В 1908 году стал одним из основателей и активным деятелем Общества украинских прогрессистов.

Сотрудничал со многими украинскими периодическими изданиями: «Заря», «Правда», «Записки НТШ», «Киевская старина», «Литературно-научный вестник», «Рада», «Нова Рада», «Украина», «Украинская жизнь» и другими. Печатал в них статьи публицистического и историко-литературного характера.

В 1905 г. напечатал первую в России статью на украинском языке в «Киевских Откликах» (№ 285). С 1906 г. сотрудничал, главным образом, с украинскими изданиями (в том числе под псевдонимом «Ромул»). Напечатал ряд статей, большей частью по украинскому вопросу, в киевских газетах и журналах «Русское Богатство» (1905 — 11), «Заветы» (1913), «Украинская Жизнь» (1912 — 13).

Сотрудничал с украинским книгоиздательством «Век» и редактировал большинство его изданий. В том числе, опубликовал книги: «Шевченко й украiнське письменство» (Киев, 1907); «Марко Вовчек» (Киев, 1907); «Тарас Шевченко, життя його та дiла» (Киев, 1908); «Еврейска справа на Украiнi» (Киев, 1909); «З громадьского життя на Украiнi» (СПб., 1909); «Серед спiливих людей» (Киев, 1911); «Новий документ до старих позвiв» (Киев, 1912); «Борис Грiнченко, життя його та дiла» (СПб., 1913); «За рiк 1912-й» (Киев, 1913).

Главный научный труд С.А. Ефремова - «Iсторiя украiнского письменства» (Киев, 1913).

В своих критических и историко-литературных трудах Ефремов стоял на точке зрения общественно-публицистической. В политических статьях, примыкая в общем к народничеству, отстаивал федеративный строй, в частности — идею украинской автономии.

Принимал участие в разработке концепции украинской государственности, украинской национальной культуры и образования.

Напечатал около 3 тысяч статей и рецензий. Издал ряд монографических очерков, посвященных творчеству Марка Вовчка, Тараса Шевченко, Ивана Франко, Михаила Коцюбинского, Ивана Нечуй-Левицкого, Ивана Карпенко-Карого, Панаса Мирного и др.

Был одним из 82-х известных литераторов и общественных деятелей (наряду с М. Грушевским, В. Вернадским, А. Куприным, С. Н. Гиппиус, Д. C. Мережковским, А. А. Блоком, Максимом Горьким, Ф. Сологубом, Л. Андреевым, Вячеславом Ивановым и др.), подписавших опубликованный в связи с «делом Бейлиса» (1911) протест «К русскому обществу (по поводу кровавого навета на евреев)», составленный Владимиром Короленко.

Ефремов осуждал политику российской военной администрации на западноукраинских землях, контроль над которыми был установлен в ходе наступления русских войск в Галиции во время Первой мировой войны. За публицистические выступления в защиту украинской национальной культуры и политических свобод в дореволюционный период неоднократно арестовывался российскими властями.

В марте 1917 вошел в состав Украинской Центральной Рады, а в апреле 1917 на Украинском Национальном Конгрессе избран заместителем председателя УЦР и членом Малого Совета. После создания 15 июня 1917 первого украинского правительства — Генерального Секретариата УЦР-УНР — занимал в нём должность генерального секретаря межнациональных дел.

С сентября 1917 возглавлял Украинскую партию социалистов-федералистов.

С апреля 1918 до мая 1920 официальных должностей не занимал.

После установления советской власти на Украине был вынужден перейти на нелегальное положение и скрываться.

Осенью 1919 по просьбе Украинской академии наук Ефремов был амнистирован.

Лишённый возможности заниматься активной политической деятельностью, Ефремов проводил большую научную и научно-организационную работу. Будучи вице-президентом (1922-28) и председателем Управы (1924-28) УАН, возглавлял ряд научных обществ и комиссий — Комиссию по изданию памятников новейшей литературы Украины, Комиссию по составлению биографического словаря деятелей Украины, Историко-литературное общество при УАН и другие.

В октябре 1921 участвовал в Первом Всеукраинском Церковном Соборе, который подтвердил автокефалию Украинской автономной православной церкви.

Оставаясь непримиримым противником большевистского режима, Ефремов, по мнению некоторых исследователей, в 1920—1928 создал и возглавил деятельность тайных оппозиционных организаций «Братство украинской государственности» и «Союз освобождения Украины» (СВУ), которые последовательно отстаивали идею украинской государственности. Однако открытые с распадом СССР архивные данные показали

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), что эти организации были придуманы ГПУ для легитимизации репрессий над украинской интеллигенцией К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

В июле 1929 Ефремова арестовали и обвинили в организации и руководстве СВУ. В апреле 1930 был приговорён к 10-летнему заключению со строгой изоляцией. Умер 31 марта 1939 года в тюрьме г. Ярославля за три месяца до окончания срока заключения.

Литературная деятельность

Ефремов был одним из выдающихся представителей неонародничества в украинской литературе. Он считал, что одной из основных идей в истории украинской литературы всегда была «освободительно-национальная идея».

Ефремов — автор монографических очерков о выдающихся украинских писателях:

• «Марко Вовчок» (1907),
• «Тарас Шевченко» (1914),
• «Певец борьбы и контрастов» (1913) (в издании 1926 — «Иван Франко»),
• «Михаил Коцюбинский» (1922),
• «Иван Нечуй-Левицкий», «Иван Карпенко-Карый» (1924),
• «Панас Мирный» (1928) и др..

Одной из важнейших работ Ефремова стало издание «Дневника» и «Переписки» Т. Шевченко (1927—1928). Историко-литературные взгляды Ефремова в полном объёме представлены в его фундаментальном двухтомном труде «История украинской литературы» (1911).

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:714436 Ефремов, Сергей Александрович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [www.day.kiev.ua/290619?idsource=293275&mainlang=rus]
• [eccol.ru/re_-_%D0%A4%D0%B8%D0%B3%D1%83%D1%80%D1%8B_-_%D0%95%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%B2_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9 Ефремов Сергей]

Отрывок, характеризующий Ефремов, Сергей Александрович

Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»