Жених напрокат (фильм, 2011)

Жених напрокат
Something Borrowed
Жанр	мелодрама
Режиссёр	Люк Гринфилд
Продюсер	Бродерик Джонсон Эндрю А. Косов Аарон Любин
Автор сценария	Дженни Снайдер Эмили Гиффин
В главных ролях	Джиннифер Гудвин Кейт Хадсон Колин Эглсфилд Джон Красински Стив Хоуи Эшли Уильямс
Оператор	Чарльз Мински
Композитор	Алекс Вурман
Кинокомпания	Alcon Entertainment
Длительность	115 мин.
Бюджет	$35 млн.
Страна	США США
Язык	английский
Год	2011
IMDb	ID 0491152
Выход фильма «Жених напрокат» (оригинальное название — Something Borrowed)

К:Фильмы 2011 года

«Жених напрокат» (англ. Something Borrowed) — американская мелодрама режиссёра Люка Гринфилда, снятая в 2011 году по одноименному роману Эмили Гиффин. Главные роли сыграли Джиннифер Гудвин, Кейт Хадсон, Колин Игглсфилд и Джон Красински.

Синопсис

Безбашенная Дарси и застенчивая Рэйчел дружат с детства. В университете Рэйчел знакомится с красавцем Дексом, вместе с ним готовится к экзаменам, однако на вечеринке по поводу удачной сдачи девушка знакомит однокурсника со своей подругой. А Дарси сразу же приглашает Декса на свидание…

Проходит шесть лет. Во время вечеринки по поводу 30-летия Рэйчел Дарси объявляет о своей грядущей свадьбе с Дексом, но будучи в сильном подпитии уезжает домой раньше. Молодой человек отправляется проводить подругу невесты домой, и на следующее утро они просыпаются в одной постели. Однако Декс настаивает, что это не случайность, на самом деле он с университетских лет влюблён в Рэйчел. Однако они оказываются перед дилеммой — то ли развивать свои отношения, то ли ждать свадьбы с Дарси…

Полное описание

Главная героиня, юрист Рэйчел приходит в один из баров Нью-Йорка, где её подруга Дарси устраивает вечеринку-сюрприз в честь 30-летия Рэйчел. Ближе к концу вечера Дарси сильно напивается, и её жених Декс отвозит девушку домой. Между тем, Рэйчел и её лучший друг Итон пытаются поймать такси. Неожиданно приезжает Декс и говорит, что Дарси забыла в баре сумочку от «Chanel» за $2 тысячи. Когда Рэйчел находит сумочку, молодые люди уже собираются разъезжаться по домам, но Декс замечает, что Рэйчел грустит и приглашает её посидеть где-нибудь вдвоём и отпраздновать её День Рождения. Позже, немного выпив, Рэйчел признаётся Дексу, что была влюблена в него, когда они ещё вместе учились в колледже. Декс и Рэйч ловят такси, и в машине молодые люди целуются по инициативе Декса. На следующее утро, Рэйчел будит звонок Дарси, который девушка пропускает, и с ужасом видит Декса в своей постели — той ночью между ними был секс. Проснувшись, Декс также впадает в панику — Дарси искала его всё утро. Он просит Рэйчел успокоиться, одевается и уходит. Рэйчел отвечает на звонок Дарси, и говорит подруге, что, кажется Декс веселился вместе со своим другом Маркусом, хотя Дарси считает, что Декс ей изменил. Рэйчел вспоминает дни в колледже и первую встречу с Дексом. В этот момент Декс сам звонит Рэйчел с телефона Дарси и спрашивает, как у неё дела. Затем трубку берёт Дарси и объясняет, что прошлой ночью Декс напился вместе с Маркусом, и остался ночевать у друга.

В качестве подружки невесты, Рэйчел сопровождает Дарси в свадебный салон, где Дарси выбирает себе платье. Пока Дарси выбирает тушь, которая не потечёт в то время, когда Дарси собирается заплакать на церемонии, Рэйчел вспоминает о том, как они с Дексом вместе готовились к экзаменам, и как он впервые пригласил её на свидание: Рэйчел встретилась с Дексом, но тут появилась Дарси, начавшая заигрывать с Дексом. Смутившись из-за слов подруги, Рэйчел сказала, что они с Дексом всего лишь друзья. Тогда Дарси в своей манере — напористо и довольно нагло — приглашает Декса на свидание.

По дороге из салона, Дарси говорит Рэйчел, что Маркус заинтересовался ею — он будет в соседней комнате во время выходных в Хэмптонсе, куда Рэйчел уговорила поехать Итона. Они едут на машине Декса. Вместе с ними в домике также живёт другая подруга Дарси, Клэр, с которой однажды переспал Итон, однако после этого юноша стал избегать её.

Тем же вечером, наблюдая за веселящимися в местном баре Дексом и Дарси, Рэйчел решает вызвать ревность Декса и начинает флиртовать с Маркусом, хотя он ей не нравится. Вечером, оставшись с Маркусом в гостиной во время просмотра «Дикости», Рэйчел слышит, как Дарси и Декс занимаются любовью, что очень ранит Рэйчел. Между тем, наверху Клэр приходит в спальню к Итону, и чтобы отвязаться от девушки, он говорит, что возможно, он гей. Клэр обещает сохранить его тайну и пытается всячески «поддерживать» его.

На следующее утро, Рэйчел делает вид, что её срочно вызывают на работу, и она собирается уезжать. По дороге на автовокзал Декс, предложивший подвести Рэйчел, говорит, что он рад, что всё так случилось. Рэйчел считает это ошибкой, так как они оба просто напились, однако Декс замечает, что он не был пьян настолько — он сделал это, потому что хотел.

В Нью-Йорке Рэйчел пытается избегать Дарси и Декса, но они приглашают девушку на обед, где Дарси просит пойти вместо неё на концерт группы, которая понравилась Дексу, чтобы выбрать, стоит ли их приглашать на свадьбу в качестве музыкантов, пока сама Дарси отправилась отбеливать зубы. Рэйчел приходит на концерт и видит там Декса. Декс говорит, что Рэйчел ему очень нравится, но он не знает, что делать. Он просит её сказать, испытывает ли она чувства к нему. Рэйчел лишь говорит, что слишком поздно. Она уходит, но Декс догоняет её, и они целуются. Вернувшись домой, Рэйчел прослушивает сообщение на автоответчике — Декс хочет узнать, когда они смогут встретиться вновь.

В следующие выходные друзья вновь отправляются в Хэмптонс, но Рэйчел теряет терпение: ей не нравится всё время наблюдать за тем, как счастливы Декс и Дарси вдвоём. Во время вечеринки в баре она ведёт себя с Дексом крайне холодно. Поняв, что что-то не так, Декс присылает букет красных роз в офис Рэйчел. Этот букет видит Итон -он пытается выяснить, что происходит в жизни Рэйчел, и девушка вынуждена рассказать о том, что переспала с Дексом. Между тем, Дарси не может написать свои клятвы, она не знает, что сказать. Тогда Рэйчел произносит импровизированную речь, которая звучит куда искренней наигранности Дарси. Декс приглашает Рэйчел на прогулку, и после романтического вечера на крыше дома, мужчина остаётся ночевать у Рэйчел.

Во время ужина с Дарси и своими родителями, Декс спрашивает у отца, что делать, если ты понял, что совершил ошибку слишком поздно. Его отец понимает, что у сына появилась другая, и жёстко говорит ему прекратить роман на стороне. А Итон тем временем, не понимает, почему Декс всё ещё помолвлен с Дарси, если он любит Рэйчел — молодой человек считает, что Рэйчел достойна большего, нежели мелкая интрижка с человеком, изменяющим своей невесте. Кроме того, он говорит Рэйчел, что уезжает работать в Лондон на продолжительный период.

Гуляя в Центральном парке, Рэйчел случайно встречает Маркуса, и, разговорившись, девушка понимает, что он не такой уж пошлый и пустой, как ей казалось раньше. Она решает дать Маркусу шанс и сходить с ним на свидание, несмотря на то, что всё ещё питает чувства к Дексу. Так же во время разговора Рейчел и Маркуса, она узнаёт, что родители Декса собираются подарить на его свадьбу с Дарси роскошный дом за 2 мил. Вечером во время телефонного разговора с Дарси, Рейчел спрашивает у неё о доме, и это лишь придаёт Рэйчел уверенности в её решении относительно Маркуса.

Рэйчел начинает избегать Декса, игнорируя его звонки и сообщения. После девичника, Дарси остаётся ночевать у Рэйчел, куда приходит Декс, чуть было не раскрывший их интрижку своим появлением. Рэйчел вынуждена сказать, что это звонил Итон, и Дарси решает, что у него с Рэйчел роман. Весело проводя время с Дарси, Рэйчел понимает, почему она её лучшая подруга, и начинает испытывает новый приступ вины за роман с Дексом. На следующее утро, протрезвев, Дарси начинает мучаться сомнениями — стоит ли ей выходить замуж за Декса. Рэйчел убеждает подругу, что она должна вступить в брак с Дексом. Кроме того, Дарси признаётся, что изменила Дексу с кем-то. Узнав об этом, Итон советует Рэйчел воспользоваться этим и разорвать помолвку Декса и Дарси. На следующие выходные в Хэмптонсе, Итон собирается рассказать всем, что происходит между Рэйчел и Дексом. Чуть было не раскрыв тайну подруги, Итон получает удар ракеткой для бадминтона по голове от Рэйчел. Тогда, чтобы выкрутиться из странной ситуации, Рэйчел врёт, что между ней и Итоном есть роман, который они скрывают. Однако когда вечером Клэр спрашивает, правда ли то, Рэйчел говорит, что это не так, к тому же Итон не гей. Клэр сильно расстроена, но говорит, что, по крайней мере, она пыталась. Тогда в голове Рэйчел наступает ясность и она говорит Дексу, что он может делать всё, что хочет: жениться на Дарси или нет — его дело, но пусть он уже определится.

Уходя под дождём от бара, Рэйчел вновь вспоминает первое официальное свидание с Дексом, и понимает, что сама виновата в том, что отпустила Декса: тогда Декс спросил, как она отнесётся к тому, что он пригласит Дарси на свидание. Сдерживая слёзы, Рэйчел повторила, что не имеет ничего против этого, так как они с Дексом всего лишь друзья. В этот момент она решает дать понять Дексу, что готова бороться за него — она возвращается к бару и говорит, что примет любые последствия расторгнутой помолвки. Однако Декс лишь говорит, что он не может бросить Дарси.

Через некоторое время, не общаясь с Дексом, Рэйчел находит приглашение на свадьбу и решает, что ей нужно повидаться с Итоном. Она летит в Лондон, где во время одного и разговоров, Итон признаётся Рэйчел, что влюблён в неё, хотя он прекрасно понимает, что та любит Декса. На следующее утро, Рэйчел говорит Итону, что сама виновата во всём, так как считала, что Дарси отнимает у неё возможности, появившиеся в её жизни, однако, на деле она сама отдавала их подруге. Рэйчел решает противостоять натиску подруги. Вернувшись в Нью-Йорк, она встречает у своей квартиры Декса, который говорит ей, что отменил свадьбу во время предсвадебного обеда с Дарси, своими и её родителями. Декс поднимается в квартиру Рэйчел и рассказывает о реакции Дарси.

Вскоре к Рэйчел приходит Дарси и Декс прячется на кухне. Дарси говорит Рэйчел, что Декс отменил свадьбу, хотя она и сама собиралась это сделать. Во время разговора выясняется, что мужчина, с которым она изменила Дексу, — Маркус. Кроме того, она беременна. В этот момент Дарси видит пиджак Декса, и Дарси понимает, что Декс отменил свадьбу из-за Рэйчел. Дарси начинает искать Декса, и он показывается перед бывшей невестой. Дарси со слезами говорит, что она больше не хочет знать Рэйчел.

Два месяца спустя Рэйчел и Дарси случайно встречаются на улице. Дарси всё ещё зла на Рэйчел, она говорит бывшей подруге, что счастлива с Маркусом и собирается рожать ребёнка. Рэйчел говорит, что действительно рада за неё, и девушки прощаются. Дарси уходит, а затем оборачивается и говорит Рэйчел, что действительно счастлива, а затем улыбается и машет на прощание. Рэйчел идёт на встречу к ждущему её Дексу. Они целуются, берутся за руки и бредут по улице.

В ролях

В скобках указаны имена российских актёров, дублировавших персонажей в прокатной версии картины.

• Джиннифер Гудвин — Рэйчел Вайт (Наталья Фищук)
• Кейт Хадсон — Дарси Рон (Татьяна Шитова)
• Колин Игглсфилд — Декс Тейлер III (Александр Гаврилин)
• Джон Красински — Итон (Алексей Мясников)
• Стив Хоуи — Маркус (Пётр Иващенко)
• Эшли Уильямс — Клэр
• Джеффри Пирсон — Декстер Тейлер-Старший
• Джилл Айкенберри — Бриджит Тейлер
• Джонатан Эпштейн — Профессор Зигман (Всеволод Кузнецов)
• Лея Томпсон — Свадебный консультант
• Сара Болдуин — Джун
• Марк Ла Мура — Отец Маркуса
• Линдси Райан — Продавщица
• Кирстен Дэй — Красавица-брюнетка
• Кристофер Пюлер — Муж
• Пейтон Лист — юная Дарси

Фильм дублирован объединением «Мосфильм-Мастер» на производственно-технической базе кино-концерна «Мосфильм» по заказу компании «Paradise».

Производство

Кастинг

Актриса Джиннифер Гудвин исполнила главную роль Рейчел — молодого юриста, влюблённой в своей давнего знакомого Дэкса, ставшего женихом её лучшей подруги. Дэкса Тейлера сыграл Коллин Игглсфилд. Также на эту роль пробовался актёр Питер Фачинелли. Роль Дарси — избалованной подруги главной героини и невесты Дэкса — исполнила Кейт Хадсон. Стиву Хоуи досталась роль весельчака Маркуса. Одно время, основным кандидатом на эту роль был Колин Фаррелл. Ранее Кейт Хадсон и Стив Хоуи играли жениха и невесту в фильме «Война невест».

Двукратная лауреатка премии «Оскар», актриса Хилари Суонк, выступила в качестве продюсера картины.

Съёмки

Основные съёмки картины проходили в Нью-Йорке.

В сцене в парке, когда Итан и Рэйчел сидят на скамейке, женщина на соседней скамье читает книгу «Кое-что синее» (в России изданную под названием «Грусть не для тебя») Эмили Гриффин. Роман является продолжением произведения «Кое-что взаймы» (так в оригинале называется и сама картина), по которому сняли фильм.

В сцене в аэропорту один из встречающих держит табличку с именем «Л. Гринфилд». Люк Гринфилд — имя режиссёра картины. Когда Рейчел и Декс встречаются на улице, дорогу девушке перегородил грузовик службы «FedEx». В кадре видна лишь часть надписи — «dEx». Это имя главного мужского персонажа.

Отличия от книги

• Повествование в книге ведётся от лица Рэйчел.
• В книге Рэйчел не признавалась Дексу, что была влюблена в него в институте — это является важным для сюжета, так как взаимность подтолкнула Декса к близости с девушкой. Кроме того, после первого раза они были близки неоднократно.
• В романе Дарси — брюнетка.
• В книге родители Декса развелись, когда он был ребёнком. Отец женился во второй раз, а мать болела раком молочной железы.
• В одной из глав, читатели узнают практически обо всех мужчинах, с которыми встречалась Рэйчел.

Интересные факты

• Слоган картины: «It’s A Thin Line Between Love & Friendship».
• Название книги и фильма происходит от знаменитой свадебной традиции. Для того, чтобы брак был удачным, невеста должна иметь при себе четыре предмета: кое-что синее (англ. something blue), кое-что взятое взаймы (англ. something borrowed), кое-что старое (англ. something old) и кое-что новое (англ. something new).
• В финальных титрах есть сцена, в которой Дарси приезжает в Лондон, чтобы навестить Итона, а затем появляется надпись «Продолжение следует…», намекая на возможное появление второй части, снятой по роману-продолжению оригинального произведения.
• Во время уборки в квартире Рэйчел по телевизору идёт фильм «Роковое влечение» с Майклом Дугласом и Глен Клоуз.
• Маркус и Рэйчел смотрят фильм «Дикость» с Нив Кэмпбелл и Дениз Ричардс в главных женских ролях.
• Адам Дуритц из группы «Counting Crows» сказал, что ему не нравится кавер-версия его песни, прозвучавшей в фильме.

Саундтреки

</td></tr>

Something Borrowed: Original Motion Picture Soundtrack
Саундтрек разных исполнителей
Дата выпуска	3 мая 2011
Длительность	42:20
Страна	США США
Лейбл	Watertower Music

На официальный альбом попали следующие треки:

1. «Running Around In My Dreams» — Tyrone Wells
2. «Little Too Much» — Natasha Bedingfield
3. «Poison & Wine» — The Civil Wars
4. «The Longer I Run» — Peter Bradley Adams
5. «Crank It Up» — Hipjoint feat. Sherry St. Germain
6. «Groove Me» — King Floyd
7. «Push It» — Salt-N-Pepa
8. «Round Here» — Pt Walkley
9. «How’s It Going To Be?» — Pt Walkley
10. «The World I Know» — Collective Soul
11. «Wanna Touch» — Dj Axel

Песня «Little Too Much» в исполнении Наташи Бэдингфилд стала главной темой фильма и использовалась в многочисленных видео-роликах и трейлерах фильма, а также звучала в финале и титрах самого фильма. Песни «Came To Party», «Ring A Ling» и «My First Wish» из репертуара Miss Eighty 6 также прозвучали в картине.

Кроме того, в фильме звучали фрагменты инструментальной композиции «After Tonight» Джорджа С. Клинтона из фильма «Дикость» и «Madness» Мориса Жарра из фильма «Роковое влечение».

Другие композиции, использованные в фильме:

• Radiohead — «Fake Plastic Trees»
• Bubba Sparx & Ying Yang Twins & Mr Collipark — «Ms New Booty»
• Anna Nalick — «Breathe (2 AM)»
• Salt-N-Pepa — «Shoop»
• Phil Dutra — «Right Behind The Rain»
• Paul Mottram — «Cast Your Cares Away»
• Paolo Nutini — «New Shoes»
• Bubba Sparx & Ying Yang Twins & Mr Collipark — «Ms. New Booty»
• Classic — «Give It 2 Me»
• Classic — «I Like Dem Girls»
• P.O.E. — «Savoy Girl»
• P.O.E. — «The Big W»
• Ali King — «Heart Sick»
• Shakti — «Get With You (Remix)»
• SWJ — «Gettin' Low»
• Matthew Perryman Jones — «Satellites»
• Arthur Lewis — «Where I Go»
• DJ Axel — «Sunrise»
• Alana D — «Quiet Night»
• Lil Wendy — «Shake It»

Релиз

Премьера фильма в США состоялась 6 мая 2011 года в 2 094 кинотеатрах.

Кассовые сборы

В премьерные выходные картина собрала $13 945 368, заняв 4-ое место в северо-американском прокате. Сборы в России составили $2 384 671. Общие сборы в США — $39 046 489, за рубежом — $21 137 332. Всего картина собрала $60 183 821 при бюджете $35 млн.

Критика

В основном, картина получила крайне негативные отзывы. На сайте Rotten Tomatoes 15 % критиков основываясь на 106 обзорах дали фильму положительную оценку. Средний бал составил 3,9 из 10 возможных. «Несмотря на отличное исполнение Кейт Хадсон и Джона Красински, фильм не удался и полностью оправдывает своё название». Обозреватели раздела «Top Critics», состоящего из профессионалов из журналов, веб-сайтов и теле- и радио-программ, только 3 % (31 обзор) дали картине положительную оценку. Metacritic присвоил фильму 36 % на основе 30 обзоров.

Награды

У фильма есть три номинации на премию «Teen Choice Awards» за 2011 год:

• Лучший актёр в романтической комедии (Джон Красински)
• Лучшая актриса в романтической комедии (Джиннифер Гудвин)
• Лучшая романтическая комедия

Ссылки

• [somethingborrowedmovie.warnerbros.com Официальный сайт]
• «Жених напрокат» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Жених напрокат (фильм, 2011)

– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.