Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём
Поделись знанием:
К:Фильмы 2000 года
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
| Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём | |
| Życie jako śmiertelna choroba przenoszona drogą płciową | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Ивона Зиульковска-Окапиец |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Збигнев Запасевич |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Canal+ Polska |
| Длительность |
105 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём» (польск. Życie jako śmiertelna choroba przenoszona drogą płciową) — польско-французский драматический фильм 2000 года.
Содержание
Сюжет
Жители одной деревни хотят повесить пойманного ими конокрада, но случайно объявившийся в тех местах монах уговаривает их отдать преступника к нему в монастырь, обещая, что вернёт его для казни, «когда тот будет к ней готов». Через полгода монах сдерживает своё обещание, конокрад сам покорно идёт к виселице.
Выясняется, что идут съёмки фильма «Бернард и Абеляр». Исполнитель главной роли получает травму, и врач из съёмочной группы, 60-летний Томаш, оказывая ему помощь, знакомится с ксендзом, с которым у него возникает теологический спор о жизни и смерти.
Очень скоро Томаш узнаёт, что болен раком, и жить ему осталось считанные месяцы. Перед врачом встаёт непростая дилемма, как ему прожить оставшиеся дни: пуститься во все тяжкие, навёрстывая пропущенную молодость, или философски принять неизбежное…
В ролях
- Збигнев Запасевич — Томаш Берг, врач
- Александер Фабисяк — профессор
- Тадеуш Брадецкий — Марек, ксендз
- Моника Кживковска — Ханка
- Павел Окраска — Филип
- Кристина Янда — Анна
- Шимон Бобровский — Кароль
- Редбад Клинстра — певец
- Ежи Радзивилович — солтыс
- Малгожата Притуляк — медсестра
- Станислава Целиньская — фармацевт
- Мария Клейдыш — соседка Томаша
Награды и номинации
В 2000—2001 годах фильм номинировался на семь различных кинонаград в разных номинациях польских и международных кинофестивалей, и выиграл все семь из них, в том числе призы Международного кинофестиваля в Санта-Барбаре и Московского кинофестиваля[1].
Премьерный показ в разных странах[2]
- Россия — конец июля 2000 (XXII Московский кинофестиваль)
- Польша — 8 сентября 2000
- США — октябрь 2000 (Международный кинофестиваль в Чикаго)
- Южная Корея — 7 октября 2000 (Международный кинофестиваль в Пусане)
- Индонезия — 5 ноября 2000 (Международный кинофестиваль в Джакарте)
- Венгрия — 30 ноября 2000 («Неделя европейских фильмов»)
- Аргентина — 15 марта 2001 (Кинофестиваль в Мар-дель-Плате)
- Чехия — 13 июля 2001 (Кинофестиваль в Карловых Варах)
- Колумбия — 27 апреля 2002 («Eurocine Medellín»)
- Дания — 1 апреля 2003 (NatFilm Festival)
Напишите отзыв о статье "Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём"
Примечания
Ссылки
- [sqd.ru/movies/drama/zycie_jako_smiertelna_choroba_przenoszona_droga_plciowa О фильме] на сайте sqd.ru
- [www.mirovoekino.ru/film.php?id=496 О фильме] на сайте mirovoekino.ru
- [www.videoguide.ru/card_film.asp?idFilm=22316 О фильме] на сайте videoguide.ru
- [kino-review.ru/drama/zhizn-kak-smertelnaya-bolezn-peredayushhayasya-polovym-putem/ О фильме] на сайте kino-review.ru
|
|||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
