Жоффруа VI Анжуйский

Жоффруа VI Geoffroy VI
Граф Анжу
1156 — 27 июля 1158
(под именем Жоффруа VI)
Предшественник:	Генрих II Плантагенет
Преемник:	Генрих II Плантагенет
Граф дю Мэн
1156 — 27 июля 1158
(под именем Жоффруа II)
Предшественник:	Генрих II Плантагенет
Преемник:	Генрих II Плантагенет
Граф Нанта
1156 — 27 июля 1158
(под именем Жоффруа I)
Предшественник:	Хоэль III
Преемник:	Конан IV
Рождение:	3 июня 1134(1134-06-03) Руан, Нормандия
Смерть:	27 июля 1158(1158-07-27) (24 года) Нант, Бретань
Место погребения:	Нант
Род:	Плантагенеты
Отец:	Жоффруа V Красивый
Мать:	императрица Матильда
Супруга:	не женат
Дети:	не имел

Жоффруа VI (фр. Geoffroy VI; 3 июня 1134, Руан — 27 июля 1158, Нант) — граф Анжуйский, Мэнский и Нантский (c 1156 года), второй сын Жоффруа V Плантагенета и императрицы Матильды, младший брат короля Англии Генриха II.

Биография

Жоффруа родился 3 июня 1134 года в Руане. В это время там же находился и его дед, король Англии Генрих I Боклерк, прибывший в Нормандию для урегулирования конфликтов с дочерью и её супругом. Он оставался со своими новорождёнными внуками, старшим Генрихом и младшим Жоффруа, до самой своей смерти, последовавшей в конце 1135 года. После кончины короля престол Англии должен был перейти к императрице Матильде, однако английские и нормандские бароны избрали новым монархом Стефана Блуаского.

Матильда с сыновьями вернулась к своему супругу в Анжу, однако не отказалась от претензий на корону и с 1136 года развернула вооружённую борьбу со Стефаном. К 1144 году войска Жоффруа V и Матильды завоевали всю Нормандию, хотя в гражданской войне в Англии их сторонники терпели поражения. Незадолго до своей смерти в 1151 году Жоффруа V передал своему старшему сыну Генриху власть над Нормандией и Анжу и установил, что в случае, если Генрих сможет добиться английской короны, второй сын Жоффруа VI должен получить в качестве апанажа Анжуйское графство и Мэн. Одновременно он даровал Жоффруа VI замки Шинон, Лудюн и Миребо, расположенные на крайнем юго-востоке владений Анжуйского дома.

По легенде, в 1152 году Жоффруа пытался похитить Элеонору Аквитанскую, которая недавно развелась со своим первым супругом французским королём Людовиком VII и возвращалась в Пуатье. Элеонора была правительницей Аквитанского герцогства, простиравшегося от Анжу до Пиренеев, и брак с ней сулил огромные богатства и могущество. Герцогиня, однако, в качестве своего нового мужа выбрала не Жоффруа VI, а его старшего брата Генриха. Их свадьба состоялась 18 мая 1152 года. В 1154 году, после смерти Стефана Блуаского, Генрих стал королём Англии. Однако в нарушение воли своего отца он отказался уступить своему брату Анжуйское графство. В ответ Жоффруа укрепил свои замки и начал разорять соседние земли. Генрих собрал армию, осадил Шинон и принудил брата капитулировать.

Спустя некоторое время, в 1156 году Генрих II всё же согласился признать Жоффруа VI графом Анжуйским и Мэнским. Фактическое управление графствами, однако, осталось в руках Генриха. В том же 1156 году в Нанте вспыхнуло восстание против графа Хоэля III. В Бретани в это время шла борьба за власть между несколькими претендентами. Воспользовавшись этим, Жоффруа VI вторгся в Нантское графство и при поддержке местного населения был провозглашён графом Нанта. Но его правление продолжалось недолго: спустя два года, 27 июля 1158 года Жоффруа VI скончался в возрасте двадцати четырёх лет. Он не был женат и детей не имел. После его смерти Анжу и Мэн вернулись в состав владений Генриха II, а Нант был отвоёван бретонским графом Конаном IV.

Литература

• Вильям Ньюбургский [www.vostlit.info/Texts/rus12/William_Newburgh/text3.phtml?id=631 История Англии. Пер. Д. Н. Ракова]  (рус.)
• Bartlett R. England Under The Norman and Angevin Kings 1075—1225. — 2000.
• Poole, A. L. From Domesday Book to Magna Carta 1087—1216. — Oxford, 1956, ISBN 978-0-19-821707-7

Отрывок, характеризующий Жоффруа VI Анжуйский

Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.