Жёлтый аист (мультфильм)
Поделись знанием:
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
| Жёлтый аист | |
 | |
| Другие названия |
The Yellow Stork (English title) |
|---|---|
| Тип мультфильма | |
| Жанр | |
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Художник-постановщик | |
| Композитор | |
| Оператор | |
| Звукооператор | |
| Студия | |
| Страна | |
| Длительность |
10 мин. 42 сек. |
| Премьера |
1950 |
| IMDb | |
| Аниматор.ру |
[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2997 ID 2997] |
«Жёлтый аист» — советский рисованный мультфильм 1950 года режиссёра Льва Атаманова[1] по старинной китайской сказке.
Содержание
Награды
- 1951 — Международный кинофестиваль в Дели — Почётный диплом
- 1952 — Международный кинофестиваль в Бомбее — Диплом[2]
Сюжет
Эта старинная китайская сказка о бродячем музыканте Ми родилась в те времена, когда Китаем управляли жестокие и жадные мандарины. На рынке появился мандарин. Его принесли в паланкине носильщики, а сопровождали стражники. Простые люди падали на колени и кланялись до земли. Один музыкант Ми не стал кланяться и скрылся от стражников. Музыканта спрятали в чайной и в благодарность он сыграл на флейте и спел простым людям свои песни. Затем он нарисовал на внутренней стороне стенки чайной жёлтого аиста и сказал, что аист будет петь и танцевать для честных людей, а для мандарина — никогда. Слуги мандарина подслушали, как люди поют в чайной и жёлтый аист танцует для них, и доложили своему господину. Мандарин прибыл в чайную, приказал вырезать кусок стенки с аистом и доставить во дворец. Во дворце мандарин пытался приказывать жёлтому аисту, уговаривал его, велел бить палками по изображению, а затем разозлился и велел закрасить. Но изображение аиста проступало сквозь любую краску. А когда уплывающий на джонке музыкант Ми заиграл на флейте, то жёлтый аист ожил, слетел со стены, вылетел в окно и улетел к музыканту.
Создатели
| Режиссёр | Лев Атаманов |
| Авторы сценария | Борис Бродский, Михаил Папава |
| Художники-постановщики | Александр Трусов, Александр Винокуров |
| Художники-декораторы | Ирина Светлица, Вера Роджеро, В.Завилопуло |
| Художники-мультипликаторы | Владимир Данилевич, Борис Дёжкин, Валентин Лалаянц, Лидия Резцова, Михаил Ботов, Дмитрий Белов, Ламис Бредис, Борис Чани |
| Оператор | Николай Воинов |
| Композитор | Карэн Хачатурян |
| Звукооператор | Николай Прилуцкий |
| Автор текста песен (стихов) | Самуил Маршак |
| Монтажёр | А. Фирсова |
| Ассистент режиссёра | Роман Качанов |
| Ассистент художника | Леонид Шварцман |
| Технический ассистент | Е. Новосельская |
| Консультант | О. Глухарева |
| Роли озвучивали | Николай Александрович — Ми, бродячий музыкант, Владимир Владиславский — мандарин, Дмитрий Кара-Дмитриев — хозяин чайной |
- Создатели приведены по титрам мультфильма.
Издания на DVD
Мультфильм многократно издавался на DVD в сборниках мультфильмов, например:
- Сказки народов мира Выпуск 2 Союзмультфильм, DVD, (дистрибьютор Крупный план), мультфильмы на диске — «Жёлтый аист»(1950), «Братья Лю»(1953), «Храбрый Пак»(1953), «Валидуб»(1952), «Обезьяна с острова Саругасима»(1970).[3]
Отзыв критика
Исследователи справедливо отмечают неоценимую заслугу Льва Атаманова в развитии рисованной анимации и, в частности, жанра волшебной сказки. Классикой стали «Жёлтый аист» (1950), «Аленький цветочек» (1952), а также шедевры «Золотая антилопа» (1954) и «Снежная королева» (1957). Персонажи у Атаманова — выдающиеся «актёры», сама драматургия тонко выписана не только в диалогах, но и в каждом движении: героя, облака, листа на дереве, в цвете, в светописи (художники Л. Шварцман и А. Винокуров). Это многосложная оркестровка пластики.— Лариса Малюкова при участии Наталии Венжер[2]
Напишите отзыв о статье "Жёлтый аист (мультфильм)"
Литература
- Фильмы-сказки: сценарии рисованных фильмов Выпуск 1.. — М.: Госкиноиздат, 1950. — 208 с.
Содержание: Предисловие с.3, В.Катаев «Цветик-семицветик» с.7, М.Вольпин, Н.Эрдман «Про Федю Зайцева» с.27, В.Сутеев «Когда зажигаются ёлки» с.47, М.Пащенко «Песенка радости» с.69, Д. и А. Тарасовы «Весенняя сказка» с.95, С.Михалков «Кукушка и скворец» с.105, В.Немоляев «Первый урок» с.113, Б.Ласкин «Мишка на льду» (Дедушка и внучек) с.123, Г.Березко «Серая Шейка» с.137, И.Вано, А.Снежко-Блоцкая «Гуси-лебеди» с. 157, М.Ерзинкян, З.Филимонова «Чудесный колокольчик» с.167, Б.Бродский, М.Папава «Жёлтый аист» с.187, Приложение с.199.[4]
- Жёлтый Аист и Гора Солнца. — Облака, 2015. — ISBN 978-5-906807-13-7.[5]
Примечания
- ↑ Наталья Василькова. Лев Атаманов // [web.archive.org/web/20070828173826/books.interros.ru/index.php?book=mult&id=5&mode=print Наши мультфильмы] / Арсений Мещеряков, Ирина Остаркова. — Интеррос, 2006. — ISBN 5-91105-007-2.
- ↑ 1 2 Сергей Капков. Энциклопедия отечественной мультипликации. — М.: Алгоритм, 2006. — С. 79-80. — 816 с. — 3 000 экз. — ISBN 5-9265-0319-4.Предисловие: Лариса Малюкова «Русская — советская — российская»с.23
- ↑ [www.animator.ru/db/?p=vsource&id=645 DVD Сказки народов мира Выпуск 2]
- ↑ [gabbe.ru/index.php/ru/drams-tales/knizhnye-serii/filmy-skazki Фильмы-сказки. Сценарии рисованных фильмов. Выпуск 1.]
- ↑ [www.labirint.ru/books/494046/ Жёлтый Аист и Гора Солнца]
Ссылки
- [www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2997 «Жёлтый аист»] на «Аниматор.ру»
- «Жёлтый аист» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=14593 «Жёлтый аист»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- [www.myltik.ru/index.php?topic=db&fe=multview&multid=996 «Жёлтый аист» — Мультик.ру]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Жёлтый аист (мультфильм)
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
