Звёздные Сапфиры

Звёздный Сапфир
Кэрол Феррис в качестве королевы Замаронок — Звёздного Сапфира.
История публикаций
Издатель	DC Comics
Дебют	All-Flash Comics #32 (декабрь 1947 / январь 1948)
Авторы	Роберт Кантингер, Ли Эллиас
Характеристики персонажа
Альтер-эго	Кэрол Феррис, Дэла Фэрон, Дебора Камилла Дарнелл
Род занятий	Королева Амазонок
Команды и организации
Замаронки
Особые силы
Владение звёздчатым сапфиром с Замарона

Звёздные Сапфиры (англ. Star Sapphire) — имя нескольких вымышленных супергероинь, королев расы женщин-воинов Замаронок, которые имели традицию выбирать других женщин в качестве своих предводительниц и владелиц их оружия — звёздчатого сапфира. Как королева Звёздный Сапфир дебютировала в All-Flash Comics #32 в декабре 1947 года.

Позже это название получил один из Корпусов Эмоционального Спектра в комиксах компании DC Comics, который был придуман писателем Джеффом Джонсом и художником Итаном Ван Скивером и дебютировал в Green Lantern vol.4 #20 в июле 2007 года.

Как раса

История публикаций

Первая версия персонажа появилась в All-Flash Comics #32 в декабре 1947 года, а также в Comic Cavalcade #29 в октябре-ноябре 1978 года, где она сражалась с Флэшем Золотого Века — Джеем Гарриком. Звёздный Сапфир утверждала, что она — королева седьмого измерения, и пыталась завоевать Землю.

Позже создатели решили отойти от этого варианта и связали её происхождение с расой под названием Замаронки, сделав Звездного Сапфира их королевой, которые сочли её недостойной и изгнали в седьмое измерение. Она пыталась манипулировать Кэрол Феррис при помощи силы звёздчатого сапфира и заставить её разрушить планету Замарон.

Биография

Замаронки — женские особи расы с планеты Мальтус. После изменения Вселенной, мужчины-мальтусиане решили организовать группу, которая занималась поддержанием порядка во Вселенной и искоренению зла, которая позже разделилась на две — Стражи Вселенной и Контролёры. Женщина Мальтуса негативно отнеслись к этому и были против того, что Стражи Вселенной подавляли их эмоции, поэтому они объединились в собственную расу женщин-воинов, названную Замаронками, в честь планеты Замарон, где они обнаружили кристалл — звёздчатый сапфир, обладающий силой. Спустя миллиарды лет три группы, которые ранее были одной расой, изменились и эволюционировали в три разных вида, разные как внешне, так и по силе. Замаронки занимались развитием интеллекта, физической формы и владения оружием, что сделало их наиболее похожими на людей.

Найденный на Замароне кристалл стал основой силы Замаронок, его части были отправлены по Вселенной и отданы женщинам, которые любили, но были отвергнуты, тем самым как бы мстя Стражам Вселенной. Одну из частей кристалла получила Кэрол Феррис. Замаронки не соглашались со Стражами Вселенной, что эмоции губительны и от них нужно ограждаться, они считали, что их нужно развивать. Сапфир подпитывался от любви, которая относится к фиолетовой части эмоционального спектра, но кристаллом было сложно управлять, поэтому Замаронки решили создать из него Фиолетовую Батарею Силы, от которой бы подпитывались кольца силы, который получили все их женщины.

Кэрол Феррис

До того, как стать одной из обладательниц сапфира и королевой Замаронок, Кэрол была пилотом и директором компании «Феррис Эйркрафт», начальником Хэла Джордана, а также его любовным интересом, но отказавшая ему, объяснив это тем, что она не встречается со своими сотрудниками. Однако отношения с Хэлом стали для неё определяющими. В качестве Звёздного Сапфира Кэрол появляется в Green Lantern vol. 2, #16 в октябре 1982 года, и становится одним из врагов Хэла Джордана, который уже стал Зелёным Фонарем. Когда Хэл Джордан становится Спектром, он помогает Кэрол избавиться от сущности Звёздного Сапфира. На короткий период во время сюжетной линии Mystery of the Star Sapphire она снова становится одной из Замаронок, однако, когда выяснилось, что Хэл Джордан питает чувства к его коллеге, пилоту Джиллиан Перлман, Звёздный Сапфир вновь покинул Феррис.

Хотя она уже не является членом расы Звёздных Сапфиров, Кэрол Феррис получила фиолетовое кольцо силы в Green Lantern vol. 4 #38 (март, 2009) и становится одной из членов Звёздных Сапфиров как Корпуса Эмоционального Спектра.

Как Корпус

Звёздные Сапфиры

Мири Риам, Кэрол Феррис, Фаталити и Мисс Блосс. Blackest Night: Tales of the Corps #2, художники Кристиан Элами, и Рэнди Мэйор

Общая информация

Издатель DC Comics Дебют Green Lantern vol.4 #20 (июль, 2007 год) Автор(ы) Джефф Джонс Итан Ван Скивер Штаб-квартира планета Замарон Эмоция Любовь Воплощение Хищник

Состав

Королева Ага’по, Кэрол Феррис, Дела Фэрон, Фаталити, Потерянный Сапфир, Мири Риам, Мисс Блосс, Рейс, Чудо-женщина, Хеа Тарамка

История публикаций

Как Корпус Звёздные Сапфиры начали существовать лишь недавно. Они используют фиолетовый цвет эмоционального спектра силы. Хотя корни Звёздных Сапфиров можно проследить от появления королевы Замаронок, которая именовалась Звёздным Сапфиром, в сюжетной линии «Темнейшая ночь» в 2009—2010 они сыграли значительную роль уже как Корпус. Первый был образован Замаронками в сюжете Mystery of the Star Sapphire серии Green Lantern (vol. 4) в номерах #18—20 (май-июль, 2007), они обладали фиолетовым кольцом, использующим для подпитки силу любви, и были даны только женщинам, которые были отвергнуты в отношениях, и подчиняло её своей воле. На San Diego Comic-Con International в 2009 году создатель Джефф Джонс заявил, что несмотря на то, что Корпус состоит только из женщин, присоединиться к ним может кто угодно, но большинство из кандидатов не достойны.

Биография

Сюжетная линия «Грехи Звёздных Сапфиров» (англ. Sins of the Star Sapphire) была запущена в серии Green Lantern Corps (vol. 2), в номерах #29—32 и является одной из линий, в которых показано происхождения Звёздных Сапфиров. В ней рассказывается об основных членах корпуса, а также показываются все основные отличия от другие Корпусов, владеющих кольцами силы. В начале повествования Хэл Джордан начал проявлять чувства к Джилиан Перлман, пилоту «Феррис Эйркрафт». Замаронки пытались заставить его сделать выбор между девушками, считая, что он всё ещё испытывает чувства к Кэрол Феррис. Взамен Хэл обманул одну из Замаронок, при помощи поцелуя сделав её новым владельцем звёздчатого сапфира, который стал слишком нестабилен, чтобы контролироваться одним владельцем. Они стали раскалывать кристаллы, вставлять их осколки в кольца и создавать энергетические батареи, чтобы уменьшить эффект воздействия кристалла носителя. Замаронки создают Фиолетовую Батарею Силы со звёздчатым сапфиром, найденным им на планете Замарон. Во время своих экспериментов с новой силой, Замаронки привлекли внимание Стражей Вселенной на планете Оа. Восприняв это как потенциальною угрозу безопасности, Страж по имени Скар решает действовать, а не «надеяться на лучшее». Она просит дипломатической аудиенции с королевой Замаронок по имени Ага’по. Её сопровождали два других стража, а также Зелёные Фонари Арисия Раб, Содам Ят и Гай Гарднер. Прибыв на Замарон, они узнают, что Замаронки обладают несколькими жёлтыми кольцами силы, оставшимися невостребованными после Войны Корпуса Синестро. Кольца начали терять свою силу, так как не использовались; также Стражи обнаружили, что женщины, бывшие сторонники Синестро, которых призвали в корпус после войны, находятся под властью фиолетовых кристаллов, но Ага’по заявила, что все женщины, которые были под воздействием их силы (Фаталити, Кару-Сил и Кириазис) уже реабилитированы, и жёлтый свет от теряющих свою силу колец заменён фиолетовым светом любви. По её словам, фиолетовый цвет силы заполняет пустоту в сердце и не даст им использовать жёлтую силу и атмосферу страха. Встреча с Замаронками заканчивается отрицательно для Стражей, так как они отказываются перестать использовать свою Фиолетовую Батарею Силы. Возможно, в ответ на это Стражи Вселенной единогласно проголосовали за то, чтобы любовные отношения между Звёздными Сапфирами и Зелёными Фонарями были запрещены.

Состав

Владельцы колец

• Королева Ага’по: королева Замаронок; во время наступления Корпуса Синестро на Замарон говорит, что его затея не принесёт успеха, так как «любовь победит всё». Жертвует своей жизнью, чтобы спасти Фиолетовую Батарею Силы во время сюжетной линии «Яркий день», назначая Кэрол Феррис новой королевой.
• Кэрол Феррис (сектор 2814): директор «Феррис Эйркрафт», бывший любовный интерес Хэла Джордана, а также бывшая королева Замаронок до того, как был сформирован Корпус Звёздных Сапфиров. Из-за того, что Хэл Джордан отказал ей, Замаронки отправили ей фиолетовое кольцо силы, пояснив, что она обладает большим потенциалом, чтобы стать мощным Звёздным Сапфиром, а также, что она сможет защитить Хэла во время Войны Света, после чего Кэрол принимает кольцо. После смерти Королевы Ага’по стала новым лидером Корпуса Звёздных Сапфиров и стала самой сильной из Звёздных Сапфиров во Вселенной.
• Фаталити (сектор 1313): бывший член Корпуса Синестро, была захвачена Звёздными Сапфирами, которые при помощи своего кольца обратили её в свой Корпус. Она сразу решает найти Джона Стюарта, к которому питает романтические чувства. Кольцо заставило её забыть ненависть к нему и заменить любовью.
• Потерянный Сапфир: была заявлена в промовыпусках к «Чёрной ночи», но до сих пор не появилась в комиксах.
• Мири Риам: первая девушка, вступившая в Корпус. Во время её путешествия со своим мужем они подверглись нападению Монгула, который убил её мужа и бросил Мири умирать в космосе. Мири попыталась совершить самоубийство, но её прерывает фиолетовое кольцо. Кольцо предлагает «заполнить дыру в её сердце» после смерти её мужа, и она соглашается и принимает кольцо, становясь первым Звёздным Сапфиром.
• Мисс Блосс: была первым из показанных в промовыпусках сюжетной линии «Темнейшая ночь» членом Звёздных Сапфиров.
• Рейс: женщина-инопланетянка с жёлтой кожей, была одной из первых показанных Звёздных Сапфиров в комиксах и промоизображениях сюжетной линии «Темнейшая ночь».
• Чудо-женщина (сектор 2814): Диана, амазонская принцесса и воительница с Земли, была выбрана в качестве помощника в Корпусе. Дубликат кольца Кэрол Феррис смогло освободить её от влияния чёрного кольца силы, используя её чувства в глубине души.
• Авраам Пойнт (сектор 2814): на текущий момент единственный мужчина-участник Корпуса. Не обладал фиолетовым кольцом, так как был выбран в качестве оболочки для Хищника, но позже освободился и вернулся в своё человеческое тело.
• Кеа Тарамка (сектор 2814): текущий хозяин сущности Хищника, не владеет кольцом силы, так как с Хищником не нуждается в нём.

Находившиеся под влиянием кольца

Отличительной способностью Корпуса Звёздных Сапфиров является способность заключать под свой контроль членов других Корпусов. Члены других Корпусов обычно вербуют своих членов, рассылая кольца силы по Вселенной, и они сами находят для себя достойных хозяев, а Звёздные Сапфиры могут преобразовывать участников других Корпусов в своих при помощи своих колец.

Многие члены Корпуса Синестро подвергались воздействия силы Звёздных Сапфиров, но были освобождены до того, как это случилось полностью. Следующие персонажи смогли сбежать до того, как стали членами Корпуса Звёздных Сапфиров:

• Кару-Сил (сектор 2815): захвачена Сапфирами после Войны Корпуса Синестро;
• Кириазис (сектор 1771): захвачен после Войны Корпуса Синестро. По словам Королевы Ага’По, является лучшим кандидатом для преобразования в Сапфира;
• Криб (сектор 3599): после поражения от Мири Риам и Корпуса Зелёных Фонарей Мири взяла её с собой на Замарон, для того, чтобы сделать одной из членов своего Корпуса;
• Синестро (сектор 1417): при попытке освободить других, был захвачен Кэрол Феррис, которая подвергла его силе своего кольца, но после того, как ему показали воспоминания о его бывшей жене, Арин Сур, он впал в ярость и смог освободиться.

Оружие

Замаронки использовали в качестве источника своей силы звёздчатый сапфир, который даровали своей королеве, а члены Корпуса — фиолетовое кольцо силы, которым обладала каждая, и оно подпитывалось от Фиолетовой Батареи Силы.

Звёздчатый сапфир с Замарона

На планете Замарон ими был найден звёздчатый сапфир — кристалл, который обладал мистическими свойствами. Им владела королева Замаронок, которую они выбирали, давая ей кристалл. Королева была связана с кристаллом и действовала с ним в симбиозе, но в реальности он влиял на её разум, а все действия были направлены на «объект любви» (к примеру у Кэрол Феррис — на Хэла Джордана). И таким образом Замаронки использовали эту силу достаточно долго, до того, как Хэл возродился после очередной атаки Сапфира, в процессе которой Сапфир «впечатался» в одну из Замаронок. Именно это повлекло за собой изменение Замаронок, они создали Фиолетовую Батарею силы и кольца силы, зависящие от неё, и начали формировать собственный Корпус.

Фиолетовое кольцо силы

Фиолетовое кольцо связано с сердцем своей владелицы и обладает свойствами, сходными со свойствами колец силы остальных Корпусов. С помощью него можно было летать, создавать защитные конструкции, щиты. Кроме этого, у кольца есть отличительные особенности — оно способно определить место, где «любовь находится в опасности» и доставить туда владелицу. Они неуязвимы ни к каким другим Корпусам Эмоционального Спектра, но кольцо сильно влияет на разум своих обладательниц, даёт им мало свободы и в этом плане является определённой слабостью Сапфиров. Помимо всего прочего, кристалл Сапфиров способен показать «истинную любовь», но насколько это соответствует действительности пока неизвестно. Кольцо Сапфиров способно создавать кристаллы, способные овладевать членами других Корпусов. Проведя достаточно времени под его властью, пленный становится одним из Звёздных Сапфиров и может выступать от имени их Корпуса.

Как и у других, у Звёздных Сапфиров есть собственная клятва, которой они пользуются при зарядке своего кольца:

«Сердце разбито, кругом тишина

Кажется, будто в ночи ты одна

Фиолетовым светом кольцо вспыхнет вновь

Знайте же все — миром правит любовь!»!

Оригинальный текст (англ.)  

«:For hearts long lost and full of fright,

For those alone in blackest night,

Accept our ring and join our fight,

Love conquers all-- with violet light!»'

— Кэрол Феррис, Green Lantern (vol. 4) #38 (март, 2009)

Ссылки

Золотой Век: Звёздный Сапфир — королева Седьмого Измерения:

• [www.hyperborea.org/flash/starsapphire.html Первый Звёздный Сапфир] (англ.)
• [my.execpc.com/~icicle/GASTARSAPPHIRE.html Звёздный Сапфир Золотого Века Комиксов] (англ.)

Современный вариант:

• [dc.wikia.com/wiki/Star_Sapphire_Corps Корпус Звёздных Сапфиров] на сайте DC Comics Database (англ.)
• [www.comicvine.com/star-sapphire-corps/65-49913/ Звёздные Сапфиры ] на ComicVine.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Звёздные Сапфиры

– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.